Перегуд

     ХХ1V

В первый раз в обкомовской машине
Ехал рыжий молодой майор.
Отгороженный стеклом шофёр,
У попучика - ключица в шине...

Новичок в верхах - всегда морока:
Кто он? С кем повязан, чем и как?
Узко мыслит он, или широко?
ВЫжига, мудрец или простак?
Кто за спиной его: "холмы или гора"?
Или это гений-самоучка?
Приглядись, с какой держаться кучкой,
Карьеризм - жестокая игра.
Надо ж! Был почти на пьедестале!
Промахнулся чуть и - ах, в подвале!..
С новичками, что ни говори,
Всё в тумане, сколько не смотри.

Попутчик худосочный, вообще-то -
Не попутчик. Он тут - главный груз.
Ведь ему же подана карета,
Не майору. Значит - Шишка, Туз.
Что майор? Он Богом не помазан,
Он слуга, или повыше чуть.
По звонку начальства он обязан
Обеспечить безопасный путь
Раненому.
       А момент настанет -
Доложить подробно о цыгАне,
Разобравшись с этим подлецом.
Чтобы не ударить в грязь лицом.

В грязь лицом!..
           О, фраза неспроста,
Значит, Новый - вхож в любые двери.
А уж тут, как требует Устав,
Можно и Архангела проверить,
Взявши для того любой предлог.
Вне надзора ходит только Бог.

Рыжий сыщик, такт храня и гордость,
Взглядами попутчика сверлИт,
Как ваятель пробует на твёрдость
Незнакомый камень-монолит.
Туз и впрямь был мрамору подобен
Холодом и бледностью лица.
Он глазами изредка мерцал
Из-под век, и вздрагивал в ознобе,
Видом всем подчеркивая боль:
Мол, не уберёг, теперь - изволь...

А майор, хоть и прожил не много,
Да немало опыта нажил.
Видел он: не болью, а тревогой
Мучается этот пассажир.
Для больного было б как-то странно
Прятать взгляд. А этот смотрит вкось,
Вверх и вкривь, гадая на авось:
Кто пред ним - конвой или охрана?
Чем насыщен беспокойный взор -
Сыщикам известно с давних пор.

Да к тому ж досужему майору
Лик Туза как будто бы знаком.
Видел где его? В какую пору?
Как: в открытую или тайком?
Может, вместе где-нибудь в засаде
Мёрзли, пряча харю в воротник,
Потому не весь запомнил лик.
Всё запоминать с чего бы ради?
Перед ним, где был и что творил,
Столько промелькнуло всяких рыл!

Многие запомнились, но бледно.
С кем-то ж, будто виделись вчера.
А иные сгинули бесследно,
Счастья им, ни пуха, ни пера.
Сколько в их числе никчемных тварей!
Но гораздо больше молодцов.
И у каждого своё лицо,
То есть, каждый - с полновесной харей.
А у одного (и очень жаль)
Лишь одна запомнилась деталь.

Впрочем, две.
           Вот первая приметка:
Нос мясистый промеж тощих щёк.
У славян такое встретишь редко,
Признак вырожденья.
                И ещё:
В суетливом взгляде, кроме страха,
Ничего не сыщешь, даже зла.
Будто чувства все единым махом
Буря вырвала и размела.

Эти свойства мимо глаз майора
Не прошли. Он помнил их, без спора.
Только в память как они вошли?
Где встречал, вблизи или вдали?
В ком и с кем? Давно или недавно?
Мимоходом или в плане дел?
Во второстепенном или в главном?
Точно, видел. Но не разглядел...

Вдруг ответ, негадано-нежданно,
Прямо с неба на майора - бац!
В "Деле" поднадзорного цыгАна,
Вспомнил он, есть маленький абзац:
В протоколе первого допроса -
Внешние приметы палачей.
Всё там есть: и уникальность носа,
И пугливость унтерских очей...
"Ах, Кондрат! Какой ты славный, чёрт!
Зря мы тебя брали на учёт!.."