ВОЛК

Сквозь вьюгу, раненый, седой,
Брёл волк тропинкою лесной.
Он шёл к скале, что б умереть,
И напоследок песню спеть.

За ним следило вороньё,
Бранясь, ругаясь заодно.
Снег забивал глаза и пасть,
Но серый шёл, достойно пасть.

Ему знаком тут каждый куст,
На слух понятен каждый хруст.
На запах мог бы рассказать,
Кого, куда и как загнать.

Он шёл облавы вспоминал,
Как сквозь кордоны вылезал.
Как стаей гнали кабана,
И был он в роли вожака.

Но этот год его сломал,
Волк молодой бразды забрал.
Из стаи выгнал, и в наказ,
В загривке прокусил указ.

И это тоже не беда,
Но наступили холода.
А силы, прыть еже не те.
Видать угодно так судьбе.

Последней схватки долго ждал,
Ведь разум знал, а голод гнал.
Раскинув верно: быть, не быть,
Решил лосёнка завалить.

Добычу близко подпускал,
Всё, что-то мешкал, что-то ждал.
И наконец, наперерез!..
С испугу дрогнул целый лес...

Всего три опытных прыжка,
Укус, захват и есть еда...
Но видно, что-то просчитал,
Копытом в череп схлопотал.

Он прям в полёте застонал,
Упал, поднялся, побежал.
Споткнулся кубарем в овраг,
Обратно выбраться, никак.

Без чувств упал, и так лежал,
Быть может и в бреду стонал.
Ворона в чувства привела,
Пытаясь клюнуть у хвоста.

Прогнал брехунью, еле встал,
С оврагом долго воевал.
Но все, теперь он наверху,
Несёт к скале свою судьбу.

Дошёл!.. А публика в кустах,
Как будто тут не при делах,
Безмолвно ждёт. Сквозь кровь смотря,
Он выдал первые тона...

Волк изливал тоску луне,
На запорошенной скале.
Ветра вздымали его шерсть,
И всем нутром хотелось есть.

Его протяжная мольба,
Остаток силы забрала.
Как неокрепшего щенка,
Свалила с лап метель-пурга.

Заиндевевшие бока,
Укрыли белые снега.
Прощальный хрип в устах застыл,
Воронью стаю пробудил.

С опаской, медленно, дрожа,
Сужалась чёрная толпа.
И грозный хищник стал едой.
Растерзан птичьею гурьбой...