Незамысловатые рассказы о войне. Эпизод третий

Водитель скорой – вёрсты впереди,
Крути баранку, нажимай педали.
На выходном костюме на груди
Мерцают юбилейные медали.

Был молчалив водила, словно сыч,
И бел, как приполярная лисица.
В глаза всяк величал его Кузьмич,
А за глаза Седым звала станица.

В саду пришкольном сдвинуты столы –
Ломятся от бутылок и закусок.
Глаза слезами радости полны:
Победы день – веселья смесь и грусти.

Станишник – он и в проседь молодец.
Под звон стаканный тостов поминальных,
Под огуречный хруст и холодец
Ударились бойцы в воспоминанья.

Вино и самогон – дурная смесь…
Чего не ляпнет мужичок по-пьяни!
В ином бахвальстве балабонит спесь –
Мол, без него Берлин бы и не взяли.

Невидяще уставившись в стакан,
Седой молчал, лишь желваки играли –
Достал его какой-то горлопан
Подчёркнуто ехидным трали-вали.

– Сомнения терзают разум мой, –
Подначивал. – Ты, вроде как с изъяном:
Нет на тебе медали боевой,
С какого ж хрена стал ты юбиляром?

Сказал Седой в звенящей тишине:
– Я на заставе службу нёс исправно.
Нас каждый день готовили к войне…
Она пришла – и как всегда – нежданно.

Прости меня за то, честной народ,
Что я учился сам – не из-под палки,
Как бросится в штыки на пулемёт
И как шинелью ослепляют танки.

До вечера всего повоевал
В тот первый день на западной границе:
Контузия… плененье… Бухенвальд…
Норильский лагерь… череда амнистий.

Взял слово исполкома секретарь.
Глаголил с полупьяным назиданьем:
– Ты б помолчал, коль нечего сказать –
Не стоит наше привлекать вниманье.

Из пострадавших ты на первый взгляд…
Но если посмотреть сквозь бденья призму,
Ты всю войну пахал на фатерлянд
И только день отстаивал Отчизну.

Ты привечаем, да не по уму –
Героев мы таких в гробу видали!
Жаль, нынче власть мягка, и потому
Не по заслугам дадены медали.

Тут лётчик встал – под сердцем злой металл,
А грудь вся в орденах по самый пояс:
Над передком на бреющем летал,
По сути же – на брюхе весь исползал.

Стих сам собою пересудов шквал –
Толпу унял, окинув взглядом строгим.
А после – ну, никто не ожидал! –
Седому молча поклонился в ноги.

                2013 год.