Перегуд

     ХV11

Тощий переводчик, бывший русский,
В унтерских погонах щеголял.
Вырванный войною из кутузки,
Где "за мысли вольные страдал".
Тут он волен был и горд, и грозен,
Говоря, глядел поверх голов.
И в его почти свободной позе
Было что-то от степных орлов.

Та ж, слегка сутулая осанка,
Члены в напряженьи, действий ждут,
В хмуром взгляде - злость и страх
                подранка.
А в руках - стальной метровый прут.
Щлёпая прутом по голенищу,
Ходит он вдоль строя взад-вперёд;
Взгляд блуждающий чего-то ищет,
А кого-то оторопь берёт.
За спиной предателя площадка,
Дальше - стройка и бараков ряд.
Вдоль забора, явно, для порядка
Вышки с пулемётами стоят.

На площадке, под навесом, кресло.
Рядом дог, с зубами, как ножи.
...Генерал свои худые чресла
К бархатной подушке приложил.
И, помедля в тишине мертвящей,
Унтеру дал знак.
              Тот службе рад!
Гаркнул "хайль!", как немец
                настоящий,
Щёлкнул каблуком, да невпопад,
По-советски.
          И, досаду пряча,
Дрыгнул снова, этим рассмешив
Даже пленных.
          Юмор вечно жив,
Без него на свете как иначе?

Унтер цыкнул:
          "Не заметил, жаль -
Кто тут весельчак.
           Но я раскрою!..
Цыганва по имени Коваль,
Семь шагов вперёд и рылом к строю!
Мы, в знакомстве, кто и что тут есть,
Первому тебе окажем честь.

Ты верзила. И с тобою вровень
Дурака не сразу подберёшь.
Но при этом ты - простая вошь.
И, как эти все, в дерьме по брови.
Вы ущербны. Рассовый изъян.
К вам природа повернулась боком.
Вы, возможно, выше обезьян,
Но до нас, людей, вам так далёко!
Потому вольер - для вас жильё.
Что же делать? Каждому своё.

Впрочем, благо это не для всех.
Тут отбор.
        Путь в клетку - мимо печи.
Кто куда пойдёт - решит успех.
Третий путь судьбою не намечен.
Ты, цыгАн, заметнее других,
Вот и жребий бросишь раньше них.

Ахтунг! Будь внимателен. Кругом!
Арш со мною рядом семь шагов.
Стой!
    Кто пред тобою?"
                "Генерал".
"Верно. Я добавлю, чтоб ты знал:
Герр фон Штарке - академик.
                Он -
Высший антрополог всех времён!

Перед ним даже великий Ницше*
Шапку снял бы.
            Это - полубог!
В каждой расе, даже самой низшей,
Он отметил видовой порог.
Он ведёт отбор родов и видов
Только безупречной чистоты.
Никаких метисов и гибридов
Он не допускает.
             Нынче ты

Свой узнаешь сорт в цыганском стаде:
Если первый - в клетку, ниже - в печь.
Выбор пал. Прими и не перечь.
С первыми не спорят те, кто сзади.
Чтоб свой ранг цыганский показать,
Приготовься, будешь танцевать.
Думаю, оркестр зачем тебе?
В музыке - дикарской пляске тесно.
ЦЫган, если хочет, на губе
Подыграет, это всем известно.

Ну, гоп-гоп!
       Досталась клетка чтоб,
В пляске не жалей ни ног, ни пота".
Переводчик вытер потный лоб,
Он свой хлеб сегодня отработал.
Возводя зверей на пьедестал,
Он людей старательно топтал.

           ХV111

Мы, увы, не все сродни герою.
И смекалкой блещем не всегда,
Как и добрым делом.
                Но порою,
Когда вдруг навалится беда,
Когда смерть холодными руками
Не двузначно щупает кадык,
Мы такое разрешаем сами,
Где и гений бы зашел в тупик!

И Коваль наш не был исключеньем;
Хоть в бригаде лучше всех ковал,
С неба звезд, однако, не снимал,
И имел простые увлеченья:
Девушки, рыбалка, хоровод.
Словом, жил, как весь честной народ

В возрасте его.
               Особой думой
Голову свою не тяготя
И не философствуя.
                Хотя
Иногда волна хандры угрюмой
Гнала его в тишь, где нет цехов,
Общежитий, строгих детдомов,
Надоевших,
        в степь!
               В дурман-полынь!..
Где волнует горизонта синь,
Где глаза, набухшие от слёз,
Глядя вдаль с надеждой и сомненьем,
Ищут дым костра или обоз,
Дань прося ребячьим сновиденьям.

И поздней, суша спиной окопы,
Видел парень, в паузах боёв,
Ту же степь, её лога и тропы,
И мерцанье таборных костров.
Вот и пёр, из-за неё, должно быть,
Напролом, на вражесчкий рожон,
Крытой брички скрип услышать чтобы
И ведра подвязанного звон.
За победой шел, а не за славой,
Попрощавшись с заводской бронёй.
Не теснилось в голове кудрявой
Много дум. Хватало и одной.

С нею и предстал пред генералом
Наш Коваль.
         Случившийся поэт
Сокола б тут видел и шакала,
Где у первого свободы нет,
Где и крылья связаны, и ноги,
А вокруг зверьё и вороньё,
Где лишь страх. А мысли и тревоги
Вытоптаны, поросли быльём.

Где шакал, изгой звериной стаи,
Втиснутый фортуной в кресло льва,
Под фуражкой видимый едва
Карами земными потрясает
Над людьми каких-то низших рас.
А кто он - мы видели сейчас.

От таких никто нигде не ждёт
Ни пощады, ни иных щедрот.
Встреча с ним покажется ошибкой:
Синеглазый добродушный взгляд,
На худом лице - полуулыбка,
Будто видит пред собой котят.
Что тут, фальшь?
            Нет и подобья фальши.
Тут - слиянье смысла и добра (!)
Станьте шефом скотного двора -
Сколько чувств проснется
                в сердце вашем!
А для Штарке люди - тот же скот,
Потому-то в нём всё и поёт.

Всё позволяет совесть, увядая,
Падения пределы не видны.
Даже в кругу отпетых негодяев
Бывают свои сукины сыны.
Таким был генерал.
               Его полуулыбка,
С которою всегда он вёл дела,
И от которой оторопь брала,
Даже друзьям, порой, казалась пыткой;
Друзьям, фашистам высшего звена,
С которыми позднее на процессе***
Он плакался международной прессе,
Что так некстати кончилась война.

То ж потом.
        А нынче, в "зоопарке",
Сверхвеликий антрополог Штарке
Кротко в кресле бархатном сидел
И, гладя пса, на пленного глядел.
Что думал он, вояка и мыслитель?
Пусть не Бог, но академик всё ж!
Может, скот делил в хозяйском сите -
Тот на племя, этого - под нож.
Тут сложней, чем предположит некто,
Не игрушки, чтобы скок да прыг:
Тут такое множество аспектов
Околонаучных и иных!

ЦыгАн к примеру:
             "Эта обезьяна -
Реликт давно исчезнувших времён,
Но как породист, чистокровен он!
И экстерьер, и морда без изъяна.
Но явно глуп.
          Ему костёр грозит,
А он не раскисает, не психует.
Хотя постой, как сохранился б вид,
Где индивид опасности не чует?
Нет, всё ж он глуп. Уж тут наверняка...
А может, он валяет дурака?..

Силён, красив. Таким всегда везёт.
В своей среде он - баловень удачи.
И, может, плен он видит не иначе,
Как редкий и забавный эпизод.
А если он, помёт индийских магов,
Их дар впитал?
             О-о, тут иной мотив!
Тут я пред ним - прозрачная бумага
Со всем досье и сводом перспектив.

Нет, это слишком. Тут я перегнул.
Будь он магом - не был бы в плену.
А бравый вид - наивная отвага,
До первой плети.
              О, а кулаки!
Стоит поискать такой руки!
Он спортсмен или простой трудяга?
Впрочем, хватит бисеры метать...****
Эй, унтер! Ахтунг! Бистро начинать!.."
_____________
*Ницше Фридрих Вильгельм (1844-1900)-немецкий философ. Отрицал общенринятые моральные ценности и христианскую мораль, проповедовал зстетический имморализм. Считается предвестником нацизма.
**Броня - здесь: закрепление высококвалифицированных специалистов за предприятиями с целью освобождения их от мобилизации во время войны.
***Имеется ввиду Нюрнбергский судебный процесс над фашстскими главарями после войны.
****От русской поговорки: "Нечего метать бисер перед свиньями".












































1