Перегуд

       Х1V

У Романа родичи - цыгане.
В том беда не столь большой руки:
Его дальний предок на майдане
Был за смелость принят в казаки.
Не когда-то,
            а в худую пору,
Когда враг, Европу разоря,
Шел топтать и предавать позору
Мать-Россию, Веру и Царя.

О войне той писано немало.
Помнят люди эпизод такой,
Где казак, по имени Ромало,
Был отмечен яркою строкой.
Славой ратной он блеснул и сгинул,
Как травинка в жаркий сенокос.
А казачий дух достался сыну
И могучей веткою возрос.

На цыганском дереве идоси*
Ветвь шумит во славу многим дням.
Поколений семь, а может, восемь
Казаков - с цыганами родня.
Даже нынче нет юрта такого,
Где хотя б в последнем из кутков,
Цыгановы или Цыганковы
Не встречались в списках казаков.

Впрочем, их узнаешь и по виду:
Чернота, весёлость, простота;
Добродушны, не таят обиду...
Это только внешняя черта.
Весел цЫган. Хоть дырява шкура,
Он кручину рубит на корню.
Никогда цыганская натура
Не предаст ни друга, ни родню.

Кочевой цыгАн или оседлый,
Хоть в упадке он, хоть у вершин,
Главный идеал его души -
Степь, дорога, дождевые перлы,
Дым и звон железа у костра,
Смех и пляска около шатра.

В казаках оседлого цыгАна
Чаще выдавало ремесло:
Он - кузнец. Тут ясно и без слов.
Ковалём был и отец Романа.
Он - коваль от Бога. Всё умел.
И такое ж прозвище имел.

Был Коваль не стар, да и не молод.
Сроду в таборах не кочевал.
Всё познал: и труд, и голод-холод,
И в плену немецком побывал.
Шел на фронт, ни много и ни мало,
Звеньевым ударного звена,
И его в дорогу провожала
Первенцем тяжелая жена.

Воевал недолго. С лёгкой раной
В лазарет на пару дней попал.
Там и схвачен был.
              И как ни странно,
Не погиб, а без вести пропал.

Очень повезло. Или скорее,
Был судьбы изысканный каприз:
Палачи цыган, как и евреев,
Без вступлений всяких и реприз**
К стенке ставили, совали в печи,
Разрывали надвое живьём.
Словом, были в амплуа своём,
О пощаде не было и речи.
Так стряслось бы и на этот раз
Но ЦыгАна редкий случай спас.

          ХV

На земле Германской,
               в пункте дальнем
Жил нацист-учёный, генерал.
Не довольствуясь ничем банальным,
Он своё ученье создавал.
В текстах, возведённых
             в ранг скрижали***,
Утверждало "мудрое" перо:
Пытки, печи , кровь - это старо.
Нужно, чтоб мучительно страдали
Гордость, человеческая суть,
Всё, что может к разуму вернуть.

И фашист "великую" идею
В лагере особом воплотил.
По проекту лагерь близок был
К зоопарку, цирку и музею,
Если вместе всё это смешать,
А людей животными считать.

Клетки и вольеры, как в зверинце,
И дощечки с указаньем рас;
Торг, арена, залы экспозиций -
Всё и вся для любопытных глаз.
Лагерь был пока что на бумаге.
Автор, нетерпением горя,
Подбирал, не тратя часа зря,
"Экспонаты".
           Эти бедолаги,

Будучи людьми, а не зверьём,
О предназначении своём
От конвоя тотчас узнавали.
И, о смерти Господа моля,
С завистью к погибшим на полях,
Свой чертог позорный создавали,
Чести не роняя ни на миг.
Был и наш Коваль одним из них.
В белобрысой маленькой колонне
Скрыть цыганство не пришлось ему.
Но его, с окалиной, ладони
Круто изменили ход всему.

Генерал плюгавый и кургузый,
Сухорукий, да и глаз косит.
Вероятно, неказистый вид
Был его пожизненной обузой.
Он - влиятельный аристократ,
Выросший в старинном графском замке,
Был снаружи грозен и богат,
Но беспомощен и нищ с изнанки.
И нетленной завистью горя,
Ненависть питал к богатырям.

Даже, если те - арийской расы,
Или кто-то ценен как товар...
Нынче взгляд его из серой массы
Вырвал уникальный экземпляр.
Взгляд нациста - вышколенный, меткий,
Мигом вник в этнический расклад;
Группа пленных - контингент не редкий,
Но Цыган - реликт****, считай что клад!

Их на фронте много, но в неволе
Этот вид, должно быть, не живёт.
Не сдаются в плен, сдыхают в поле.
Этот - первый за минувший год.
Рядовой. Ему б вся стать - в капралы.
Двухметровый, с голову кулак...
Он бы новоявленных вояк
Подготовил в срок предельно малый.
С жаждой власти, кажется, знаком -
Взглядом протыкает, как штыком.

"Быть ему сторожевой собакой,
Пусть своих кусает, мне служа.
Цербера не сделаешь, однако,
Раньше не отвадив жрать с ножа*****.
Там, где мысль и ненависть бытуют,
Глупо о покорности мечтать.
В червяка, в посудину пустую
Нужно индивида превращать,

Чтоб сознанье разлеталось прахом,
Чтоб понятны были и милы
Только чувства голода и страха,
И елей хозяйской похвалы.
К черту мудрость Гегеля и Канта******!
Для Германии важней пока
Гордого цыганского гиганта
Превратить в послушного щенка.
______________
*Идоси - всё ещё, до сих пор (казач.)
** Реприза - повторение, объяснение чего-нибудь.
***Скрижали - по библейской легенде: каменные плиты с начертанными на них   божественными  текстами; т.е. нечто великое, не подлежащее сомнению.
**** Реликт - животный или растительный организм, сохранившийся как  пережиток древних эпох.
***** Есть с ножа (жарг.) - быть самостоятельным и независимым в любых условиях.
****** Г. Гегель, И. Кант - выдающиеся немецкие философы ХV111 века, посвятившие много работ вопросам логики, эстетики, истории, развитию человеческого и общественного разума.