Давно убрал я в стол помятую тетрадку

Давно убрал я в стол помятую тетрадку, 
Чернильница пуста, перо не помнит рук. 
Растратил в кабаках себя я без остатка, 
Заложив за стакан последний свой сюртук. 

Привычнее рукам теперь стакан граненный,
Ушам и языку привычной стала ложь, 
От лживой пустоты в глазах я упоенный,
Лишь выдает меня, закравшись в руки, дрожь 

Но в звонкой тишине, в объятьях злого зелья, 
Доверившись пустым обманчивым глазам,
Себя я проклинал страдая от похмелья, 
А вечером опять хромал по кабакам.

Любил сидеть один в кабацком полумраке,
Не нужные писать какие-то стихи ,
Залив глаза свои, упившись жгучей браги,
За самогон отдав последние гроши.

И спьяну понимав, что жизнь за грош разменяна,
И вставши посреди прокуренных подруг 
Я спирту заглотнув читал стихи Есенина 
Про «молодую дрянь» и «пару милых рук»… 

И ночью выходя из мрачного притона, 
По темным переулкам, шатаясь, ковылял,
С трудом найдя тропу ведущую до дома, 
Я приходил туда, где никто меня не ждал. 

И с месяцем один оставшись в тишине,
В плену у серых стен, пропитанных тоской,
Охапку скудных мыслей вороча в голове 
В воспоминаний омут нырял я с головой.

<2014>