Не-свободный полёт

                я чувствую тихую боль и тоску скуляющую...
                в душе моей - дыры - как в ситце,
                и звезды видно.
                я часто пишу -получается - не настоящее.
                в отчаяньи - льда -
                за отчаянье - лед - не стыдно.

                призывный букет - из скуднейшего словаренка,               
                запаса славянских и модных, и кой-каких...

                а грань между смертью и мной - так порою тонка,
                что горько себя находить посреди живых.



Вам нужно искренне или можно, ну... просто так?
В голове тучи мыслей - хлам.
Голова - чердак.
Забиваю ее бесполезными книжками, строчками,
заморочками.
А в метро напротив - в зеленых очках - какой-то чудак.

И я сразу думаю - это Рыжий! Который Смерть.
А куда он едет? На встречу к худому Сфинксу.
На доске мелом знаки: котангенсы, шкалы, иксы,
ни одной русской цифры.
На них лучше не смотреть.
Мне бы в небо - реально - вспорхнуть выше всякой птицы,
чтобы Космос достать, вместе с ним свой век дотерпеть.

Я спросила поэтому - искренне или просто?
Во мне тонны бетона и холодно, минус тридцать...
На довольное время висну, смотрю на звезды,
перестала писать стихи и пытаться в прозе...
ПРинц взлетел до меня.
В это небо.
Какой-то птицей.

Я надеюсь, свободной. Такой, как ему хотелось.
Улетать - это больно,
и мне не спалось, не пелось,
не смотрелось, не двигалось, будто бы не дышалось.
Я была похожа на временный консервант -
как в Кунсткамере, только хуже - еще живое.
Время тихо ползло, но фальшиво - быстро менялось.
Посмотри: я другая. Что от меня - осталось?
Только боль да тоска, омерзительная усталость...

ПРинц взлетел до меня.
Может, тоже хотел покоя.

Во мне тонны бетона и холодно, минус сорок.
Поле дышит весной, и со снегом растаял порох.
И в метро - напротив - Рыжий. В очках зеленых.
За стеклом глаза, как мыши в огромных норах...

Я такого всегда избегаю, но не боюсь.
При желании даже встретить могу достойно.

Я Стервятник, я кактус, из до смерти не-влюбленных,
не признаю полетов старых, поэтов - новых -
ничего, кроме Мысли. Я все еще остаюсь -
тот, кому не бывает больно.




                февраль 2013, апрель 2014.