С придыханием

Где-то под грудью - торнадо
сжало мне все сплетения,
и её же, боясь разорвать и
рассыпать умиротворение,
боясь до точки кипения
дойти и нечаянно рухнуть -
твои ладони
держали
(и весь мой маленький космос).
И всё, что в нём сумасшествует.
И всё, что в нём прорастает.
И то, что Дьявол и лето,
проигрывая мне в карты,
кидают на стол, как наживку.
И я про игру забываю,
рву её ртом, хватаю
твой рот, шепчущий Богу,
выдергиваю у Вечности -
на неё свои челюсти-лопасти
скалю, как пес на зеркало.
Вечнось - подушка пуховая
и я её бью кулаками,
до крови сжимая пальцы,
до одури, аж пьянея, лишь бы не отбирала
моего чернокудрого пастыря.
И ты стоишь где-то сзади
и ты на меня смотришь
с детской желтой улыбкой,
и палец макаешь в небо,
и в вакуум падаешь рыбкой.
И слизываешь терпение
с пальца, как мед с края банки,
и что-то с меня ещё тоже,
и всё нутро наизнанку...
Дышу твоими рассветами,
в твои зелено-горчичные,
цвета осенней песни
и благородного горя,
а две капельки-крапинки
тоскливо-игриво мигают мне,
как два междометия:
"Ах Ах"
и в них отражается мой покой
но не страх.

Лю - это боль, и ты
истрепал мне холку,
ты истощил моего зверя,
дразнишь кусочком
липкое, теплое
цепное чудище.

Ты не боишься,
я тебя не боюсь.
Когда два зверя лбами впечатались
и их дикий вой докатился
до пламени круглого сердца,
до сердца самой земли -
тут уже ничего не сделаешь.
И я на тебе на нейтроны распалась,
струясь густым молоком.

Мы
никогда
не умрем.

23.06.2013