Она любила эгоиста

Она любила эгоиста,
А он был конченый дебил,
И никого, любовью чистой,
Кроме себя он не любил
На чувства тех, кто беззаветно
Его лелеял горячо
Он, как на смятый лист газеты,
Смотрел усевшись на толчок.
И издевался как хотелось,
Глумился из последних сил
И провоцировал умело,
И не ее, себя любил
Она, доверчиво поверив,
Как собачонка шла за ним,
А он со скотскую манерой
Лишь самого себя любил.
Она его поила чаем,
И даже кофе с молоком,
А он, ее не замечая,
Был сам к себе собой влеком.
Она речам его внимала
Совсем как малое дитя,
И ничего не понимала
За то любила не шутя.
Так любят только самых близких
И сердцу дорогих людей,
А он конечно очень низкий
Полец и циник, и злодей.
Плевал ей в душу постоянно,
А если ночью приходил
До невменяемости пьяным
То непременно ее бил.
Она же поутру поспешно,
Замазов пудрой синяки,
Ему на рынок за черешней
Бежала, прихватив кульки.
Но, просыпаясь с бодунища,
Он начинал опять орать,
И заставлял, назвав дурищей,
За опохмелкою бежать.
И в спину ей кидал черешню,
Что принесла она ему,
С любовью чистой и безгрешной,
Эгоистичному козлу.
Когда же он в колхоз уехал,
И там увлекся молотьбой,
Она за ним летела стерхом, 
Ведь для нее он был судьбой.
Хотя, страдая онанизмом
И рукоблудя от нее,
Своей самовлюбленной жизнью
И без нее был упоен.
Но все равно она стирала
Его портянки и трусы,
Когда под ватным одеялом 
Он спал соплю пустив в усы.
Рыгал и пукал тошнотворно,
Лобок с подмышками не брил,
И, обоссав стульчак в уборной,
Ее цинично не любил.
Развязка наступила быстро,
Морозной вьюжною зимой,
И хищный облик эгоиста
Он прявил, любим собой.
И, в красоте палитры полной,
Во всех практически цветах,
Он проявился уголовно,
Забыв про совесть и про страх.
Он к ней подкрался, раскорячась,
Примерившись и так и сяк,
Взяв за лодыжки расфигачил
Ей череп об дверной косяк.
Кровища потекла рекою, 
Мозги разбрызганы  кругом,
А он сидит себе спокойно 
Опять в себя собой влюблен.
И лишь когда его схватили,
И суд народный собран был,
То на суде его спросили -
За чем же он ее убил?
Толпа затихла ожидая,
Но в тишине той гробовой 
Лишь тихо звякали трамваи,
Паря над пыльной мостовой