Цикл стихов Пушкинские мотивы

 


              Храни меня, мой талисман…
                А.С. Пушкин


Звучит заветная строка,
И сердце полнится любовью,
И, причастившись чудной молвью,
Душа стремится в облака.

Внезапно светлая печаль
Вуалью тонкой облекает,
Напевом грустным увлекает
Нас в поэтическую даль.

Растает прошлого туман.
И прозвучит в пространстве зыбком
В сопровожденье старой скрипки:
«Храни меня, мой талисман».




                Итак, я жил тогда в Одессе…
                А.С. Пушкин


Одесса смеялась, а море играло.
И нас оглушал многогласный привоз,
И белые яхты качал у причала прибой,
И купальщиков к берегу нес.


В цилиндре, крылатке и с тросточкой модной
По серой брусчатке опальный Поэт
Фланировал гордо, гостей ежегодно
Сзывая в одесский блистательный свет.


Музеи, фонтаны, порталы, аллеи –
Гармония линий, внимай и гляди.
От ярких красот мы давно ошалели,
А сколько ждало нас еще впереди!


Но врезалась в память одна лишь картина.
Как вспомню, и на сердце станет теплей:
Счастливая девочка - за клавесином
Средь груды старинных печальных вещей.





                Я не хочу печалить Вас ничем.
                А.С. Пушкин


Вы вспомните когда-нибудь меня…
Пройдут года, прозрение наступит,
А лихорадка суеты уйдет,
И жажда власти навсегда отступит,
И бытия познанье к Вам придет.

А пыл борьбы, доныне столь желанный,
Вдруг Вам покажется мальчишеской игрой.
И вот тогда Вы вспомните о странной,
Смешной, наивной женщине одной.

Она возникнет призрачным виденьем,
И тихой грустью Вам расцветит сны,
И станет Вашей неотступной тенью
Посланница исчезнувшей страны.

И Вас заполонят воспоминанья:
Улыбки, взгляды станут Вас казнить,
И сожаленье к Вам войдет в сознанье
О том, чему Вы запретили быть.

Но где бы не была я в это время,
В земной или в какой другой дали,
Я унесу воспоминаний бремя,
Чтоб Вас они тревожить не смогли


                Цветок засохший, безуханный,
                Забытый в книге вижу я.
                А.С. Пушкин


Цветок в старинной книге вижу,
Бесцветный, хрупкий, неживой –
Примета бытности былой,
Ушедшей на страницы книжек.

Его сорвала утром ранним
Рука красавицы младой,
Чтоб залечить его красой
Боль ею нанесенной раны.

Она влюбленному вручила
С невинным видом простоты
Цветок, и, обратясь на «ты»,
Надежду снова пробудила.

С тех пор столетия минули,
И вряд ли можно разгадать
Молчанья тайную печать,
Чтоб домыслы не обманули.

Цветок, забытый в старой книге,
Засохший, блеклый, расскажи,
Как жизнь уходит в миражи,
В стих, что создал пиит великий.


                Я – благодарный – пью за вино.
                А.С. Пушкин

Хрусталь. Играет терпкое вино,
Кровь, наполняя бодростью веселой.
Как праздник жизни нам оно дано,
Прелюдия к душевным разговорам.

Лозы волшебной солнечная гроздь,
Даруя нам нектар янтарных бусин,
Заботится, чтобы в застолье гость
Каждый не был одинок и грустен,

Чтоб микст густой из крови и вина
Звенящей радостью заполнил разум,
Чтоб совершенно полная луна
Манила неизведанным соблазном.

В момент сознанье раскрепощено
Неистовым жизнелюбивым Вакхом.
Ликуют души. С праздничным размахом
Играй в бокале терпкое вино!



                Без божества, без вдохновенья…
                А.С. Пушкин

Утерян дар. Смирительный укор
Настиг меня сквозь тишину и слезы,
Ночных светил безмолвный разговор,
Прощальный вздох уже увядшей розы…

В последний раз смиренья благодать
Проложит путь на самый тайный остров,
Где настоящих слов живая рать
Живых стихов рождает светлый образ.

Утерян дар. Печалиться, скорбеть –
Напрасная ненужная затея.
В последний раз над пропастью взлететь,
Пред мигом творчества благоговея.

И раз еще вкусить блаженства плод,
И душу отравить сладчайшим ядом,
Немого духа бреющий полет
Сопроводить уже потухшим взглядом…

Но, если дар пропал, зачем тогда
Постылой жизни жалкие усилья,
Холодных дней пустая череда,
Пониклые опущенные крылья?

Смириться просто с тем, что дар иссяк,
Я не могу, бунтую и не верю,
И погружаюсь в бессловесный мрак,
Чтобы вернуть бесценную потерю.

Я верую, я верю, что придет
Конец моим мучительным сомненьям,
Что голос тайный властно позовет
В даль светлую живого вдохновенья.


               Поэту

Холодным взглядом молча укорил,
Я поняла: слаба и дерзновенна,
Из немоты, вещественного плена
Беру слова. Не запретил: «Бери».

Ты выше обожанья и похвал,
Тебе претят пустые словопренья,
Далек настрой стремленья и сомненья,
И маскарадных масок карнавал.

Живи в движенье сердца и крови,
Смиренье мудром, мысли сокровенной,
В строке моей несовершенной, бренной.
Молю: смерть, Словом отменив, живи.