Чугреев курень

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

    ХХ

В прессе бум.
         Такого не бывало.
Выставлен, чтоб мог увидеть всяк,
В Лондонском музее минералов
Изумруд, по имени Ермак.
Это - глыба! Сорок два карата!
Цвет густой. Прозрачен, как вода.
Мржет, сквозь такой Нерон* когда-то
Бой в Амфитеатре наблюдал.

Без тумана, вкрапин!..
                Это чудо!
Ведь давным-давно уверен Свет:
Без включений - изумрудов нет.
Не подделка ль?
         Кто привёз?
                Окуда?
Тут загадка прямо валит с ног!
А ответ?
      Ну кто б подумать мог!

Камень сдал в музей,
            не взявши цента (!),
Странный человек.
              Он говорил
На немецком, с питерским акцентом.
Он сказал:
        "Нет, я не подарил.
Я только доставил, как просили".
"Кто просил?"
           "Ирина. Из России".

И ушел.
     В Москве - ажиотож:
"Раз, "Ермак", то камень, точно, наш!
А ещё точнее - из Сибири!
Цвет тайги. Нигде такого в мире".
"Наш кристалл. А вот не сдали тут".
"Побоялись, видно: украдут".
"Вот барбосы!..Так уж и украли!.."
"Где нашли? Скорее, на Урале.
Может, вновь у Токовой** реки.
"Но АэН!***
         Ведь там не дураки!

Весь Восток прощупали насквозь.
Нет у нас надёжнее гаранта"
"Щупали, да видно на авось.
Вспомните записки аспранта.
Как его? Чугрей?
             Он говорил:
В пегматитах****
        должен быть берилл.
Где тот аспирант?
         Впрочем, пора
Быть ему давно в профессорах".

"Он в ларьке. В профессора не вышел.
Но в науке есть умы повыше,
Мигом проработаем вопрос".
"Будет с вас иного рода спрос:
От учёных польза не всегда.
А Чугрея - из ларька сюда".

...На меня надежды не напрасны.
Мой ответ коротким был и ясным:
"Послужить науке буду рад.
Ваш указ и минимум затрат".
С той минуты я включился в дело,
Лёг узор на нужную канву:
Всё, что мне в студенчестве хотелось,
Я теперь увидел наяву.

Сборы, экспедиции, задачи;
Прочный тыл, серьёзный коллектив...
Много шансов дал мне на удачи
Прежде наработанный актив.
Много зА год мной было "открыто"
Залежей корунда, кимберлитов,
Показал, где водится берилл,
Но заветный ерик утаил.

Там не нужно строить шахты, копи,
Там бери бульдозер и греби.
О таких находках грех трубить,
Помолчу, никто ведь не торопит.
Разлетится золотишко живо
По парижам или тель-авивам.
Кто в стране порядок наведёт -
Золото его само найдёт.

Свято место в кадрах не пустует.
Мне, учтя открытий длинный ряд,
Степень кандидатскую минуя,
Докторскую сунуть норовят.

          ХХ1

Я - в профессорах.
                Мои записки
Втиснуты под строгий коленкор*****;
Дальние вершины стали близки...
Год ещё - и я уже член-корр******.
О подобном я и не мечтал,
Жизнь моя ракетой ввысь рванулась,
Сонм газет вокруг заверещал
И жена ко мне опять вернулась.
Только всё это не льстило мне
И текло, как будто, в стороне.

А внутри меня колючим комом
Шевельнулась прежняя тоска,
Та, что ещё с юности знакома,
Та, что держит сердце, как в тисках.
Нет, не та...
          К ребячьей ностальгии
Многое с годами приросло.
И всё жёстче обручи тугие
Горло жмут настойчиво и зло.

Между нами, с кем дружил, работал,
Пролегла незримая черта:
Сверстники завидовали взлёту,
Академики - моим летам.
Я ж готов завидовать любому,
Кто живёт в гармонии с собой,
Кто привязан к прошлому и к дому
Без изъянов связи родовой.
Тем, кто душу пререстроив мигом,
Дверь откроет бывшему врагу...
Я ж опять,
        как через Дон по крыгам,
Одиноко, вычурно бегу.

Как мне горько вспомнить
                клуб районный,
Тот, где Круг казачий проходил,
Где отец, печалью удручённый,
Меня скорбным взглядом проводил.
Не из зала проводил,
                из жизни,
Может быть, в предательстве виня.
Тот, кто не слуга его Отчизне,
И ему, выходлит, не родня.

Он теперь со мной не станет вровень,
Батя строг, хотя и не суров.
У него теперь, пусть не по крови,
Есть сыны - Верста и Шевырёв.

После Круга, тою же весною,
Снявши дом в одном из хуторов,
С мамой Юлей, дочкой и женою
Поселился на Дону Петро,
Сохранив при том своё собкорство.
Но чабанский хист в себе храня,
Приобрёл овечек и коня,
И с завидным рвеньем и упорством,
Всяческих преград штурмуя вал,
Собственную ферму создавал.

Плосколицый, юркий, кривоногий
Солнечной улыбкой покорял
Всякого.
      И в совпаденьях многих
Деда Вилимира повторял.
Он, иных своих успехов кроме,
Джигитуя и хворост рубя******,
Осенью на местном ипподроме
Удивил станицу и себя.
Даже жёнушка его, калмычка,
Для которой степь и конь - привычка,
Спор закончила только сейчас:
"Да, он прав, столица - не для нас."

Яркий зайчик скачет по погонам,
Жар лампас, волнение до слёз...
Сотник Пётр Шевырёв, с поклоном,
Приз свой атаману приподнёс:
"Принимай отец.
            Твоей заслуги -
Больше в нём.
          Ты мне как мир открыл".
"Будь здоров.
          И сколько б ты ни жил -
Пусть не подведут тебя подпруги*******.
И всегда, добро творя другим,
Душу от сомненья береги".

Я всё видел в телепередаче.
И, как мальчик, был реветь готов.
Тут - сыновья ревность, не иначе.
Или, может, перегудов зов.
Для людей - светило, академик,
Для себя - растерянный щенок.
Ни почет, ни куча лишних денег
Мой не согревают уголок.

Я один. Помимо тем научных,
Никто со мной не дышит в унисон.
Приходит, правда, Вилли Арион.
Он молчалив, но с ним, увы, не скучно.
Когда вокруг жульё, хамьё разор,
На нём приятно отдыхает взор.

С Матвеем договора не нарушив,
Он рад был, что партнёр отрёкся сам,
Уйдя в казачество.
               Понятно нам,
Что он в Ирину бвл влюблён по уши.
Та замужем, и мать большой семьи,
Но у любви критерии свои.

Матвей разнёс в сужденьи новом
Идею коммунизма впрах.
И атаманил в хуторах,
Где был недавно участковым.
Свой пост ценя, служил ретиво,
Хотя туманна перспектива,
Хотя в чинах назад шагнул:
Теперь он только есаул********.

Петру он стал роднее брата.
Не знаю, как он там рядил*********,
Но Юлю бате враз сосватал,
Чем им обоим угодил.
Невеста лет на десять старше.
Но если календарь не брать,
Она как раз ему под стать:
Легка, подвижна, как на марше,
Стройна, умна, собой мила
И от природы весела.

Праздник свадьбой хоть и не назвали,
Всю родню оповестил Верста.
Я в те дни в разведке в Забайкалье
Был. И телеграммы не читал.
Вновь моя среда - тайга и небо,
К кабинетам не привык пока.
И опять три года дома не был,
Судя о нём по письмам и звонкам.
_______________
*Нерон - римский император 1 в. н.э. По преданию, любил смотреть бои  гладиаторов через кристалл изумруда.
** Река Токовая, на Урале. Здесь в1830 году крестьяне случайно обнаружили крупные изумруды в корнях поваленного дерева. Копи, открытые в тех местах, существовали многие десятилетия.
***АэН - Академия Наук (прост.)
**** Коленкор - здесь: книжный переплёт, обтянутый коленкором - специально для этого производимой тканью.
***** Член-корр - сокращенное: член-корреспондент Академии Наук.
****** Одним из важных элементов кавалерийской выучки явлется рубка на полном скаку хворостин, установленных по обе стороны дорожки.
******* Подпруги - два или три ремня, которыми притягивается седло к лошади. Фраза:"Пусть не подведут подпруги" означает пожелание удачи в бою, а также в жизни вообще.
******** Есаул - казачий офицерский чин, был равен штабс-капитану, что на пол ступени ниже майора других родов войск.
********* Рядить - исполнять взятую на себя обязанность (казач.)