Иешуа

Передо мной ковыляет Иешуа, и его позывные - "Бог",
Он меня учит искать прицел, возводить курок,
Он устал и хромает - у него автомат вместо костыля,
Мы идем, пока можем, мы умеем одно - стрелять.
 
Он говорит мне: "Выжить - это значит не сдохнуть в срок",
Он поставляет порох. В нем есть какой-то прок,
По ночам глушит спирт из стаканов и виски из хрусталя -
И над собственной кличкой смеется, так, что дрожит земля.
 
Мы идем, перешучиваемся тревожно, над нами Звезда-Полынь,
Я говорю - за тобой, он отмахивается, дескать сгинь,
И смеется опять, прижимая до синяков приклад к своему плечу,
Говорит мне "стреляй, твою мать" - Я стреляю. И я молчу.
 
Он другой, если я до безумия трезв, а он до отвращения пьян,
Только там, в тишине, избавляя меня от ран,
Он, пропитанный кровью, потом, порохом, спиртом и табаком
Вдруг открывает рот - вот таким-то он мне знаком.
 
Он говорит со мной до рассвета, и в глазах у него луна,
Но сейчас здесь война и будет всегда война,
И пока я в бинтах, калечный, сломанный и живой,
Он на шаг впереди меня На передовой.
 
Я смотрю ему в спину и вспоминаю, зачем иду и за что борюсь,
Он не звал за собой - он сказал только "я боюсь".
И тогда я пошел. Не прощаясь переступил порог -
Передо мной ковыляет Иешуа, и его позывные - "Бог".