По приметам

Я родине пишу, как бабе на деревню.
Так почерк мой коряв, так  искренен посыл,
что письмецо моё… оно дойдет, наверно. 
И ей ли привыкать? Какие б ни носил
поддатый почтальон в неприбранную хату,
вручая с хохотком и матерным словцом,
всё примет молча и посмотрит виновато,
ладонью утерев скуластое лицо. 
А за полночь  прочтёт под скудно-ваттным  светом:
и здравствуй, и прощай, и как ты, и зачем.
Всех-всех до одного припомнит  по приметам:
по родинке у рта, по шраму на плече.
Задумавшись, всплакнёт, потом перелистает
невнятно,  впопыхах  записанную жизнь,
в которой искони чего-то не хватает –
бравируем навзрыд,  юродствуем, блажим.
И родине опять -- то назначаем цену,
то ей, вручая флаг, цепляем ордена…
а что она? Она всё в платье неизменном,
и на лице простом бессрочная вина.
Прости,  но мне всегда  для писем  не хватало
литературных слов,  трагических длиннот.
Давай я напишу не много и не мало:
Спасибо, что жива.
И я – живая.
Вот.