Наш собрат!

      

                … И он к  устам моим приник
                И вырвал мерзостный язык.
                … Моих зениц коснулся он.
                Отверзлись вещие зеницы…
                Моих ушей коснулся он,-
                И их наполнил шум и звон.               
                … И угль, пылающий огнём,
                Во грудь отверстную воздвинул.
                А.С. Пушкин, Пророк.

Презрев молву, на ножках ватных,
Сквозь зной и запахи кадил,
Ходил Поэт неадекватный
И тихий ужас наводил.

Его округлые зеницы
Сверкали грозно la nature ,
Как у испуганной орлицы
Власы торчали от кутюр.

Ладошками торчали уши,
В которых,  словно бы сквозь сон,
Он слышал, как летают души,
И звуки му… и прочий звон.

А меж зубов, как признак силы,
Изящно дополняя вид,
Торчал раздвоенный, как вилы
Гадюки мерзостной язык.

Бывало, вкруг народ толпился,
Такому облику дивясь,
Дивясь, как огнь из сердца бился,
Как  угли падали, дымясь.

Поэт наш в море и на суше
Отравным жалом  души жёг,
А всем, кто слушал и не слушал,
Твердил: «Умри! Я – твой Пророк!»

Смущая люд, кривя их лица,
Ходил он много, много лет,
Покамест врач одной больницы
Не закричал: «О!  Мой клиент!»
……………………………………..

Теперь Пророк под крышей лета:
Здесь друг – медбрат, здесь свой народ,
Здесь есть для бедного Поэта
Тарелка супа и компот.

Здесь сытый, наголо побритый,
Он в полнолунный час ночей
Стихом, ужасно ядовитым,
Пугает лечащих врачей.