Про тетю Клаву

В бывшем зданье исполкома,
Как войдешь, идти налево,
За уборной сразу дверка,
А за дверкой вечно тишь,
На двери висит табличка
С мудрой аббревиатурой,
Век гадай – не расшифруешь,
Плюнешь, дальше побежишь.

По утрам туда заходит
Старичок в зеленых брюках,
Растворяясь в полумраке,
Запирает кабинет,
И никто сказать не может,
То ли там архив какой-то,
То ли штаб борьбы какой-то,
Иль какой-то комитет.

Как-то вечером теть Клава,
Что метет здесь на полставки,
В общем, труженица швабры,
Вышла в бой за чистоту
И, дойдя до этой дверки,
Услыхала серный запах,
Дверь сама собой открылась,
Приглашая в темноту.

Тут и там валялись груды
Пожелтевших манускриптов,
У камина в неприличной
Позе возлежал козел,
Непонятные вещицы
Наводили смертный ужас,
Кровь истерзанных младенцев
Мерно капала на пол.

Тетя Клава обалдела,
А козел-то не козел уж,
А мужик – косая сажень,
Да усища на аршин,
Окаянно скалит зубы,
Хитро зыркает глазищем,
И берет  ее за руку,
И ведет под балдахин.

Тетя Клава враз смекнула:
Тут нечисто, да уж поздно,
В ейных чреслах разгорелся,
Прости Господи, вулкан,
Эти ваши камасутры –
Просто детские бирюльки
По сравненью с тем бесстыдством,
Что проделал басурман.

По утру она проснулась
На полу, средь коридора,
Ни козлища, ни детины,
Только фикус на окне,
Набежали сослуживцы,
Накормили валидолом
И велели отлежаться
На законном бюллетне.

Только с этого леченья
Не легчало, хоть ты тресни,
И, когда ей приходилось
Заложить за воротник,
Начиналися рассказы
О зеленобрюком  старце,
И при искре скептицизма
Подымался страшный крик.

У виска крутили пальцем,
Мол, до пенсии полгода,
И пора уж поумерить
Необузданность страстей,
Только как-то поздней ночью
Грозный скрип балконной двери
Сковырнул могилу ночи
Стайкой жирных голубей.

Город спал и вряд ли видел
В небе странное свеченье
И не слышал, как по крышам
Кто-то шлепал босяком,
Лишь подвыпивший прохожий,
Что отметил годовщину
Основанья Коминтерна,
Осенил себя крестом.

Тетя Клава покидала
Мир затоптанных паркетов,
Мчася на казенной швабре,
Лет и платьев скинув груз.
В кабинете оказался
Райотдел по альпинизму,
Где вынашивались планы
Покорить седой Эльбрус.