Это повествование обвинение всем нам, что мы такие

Документальный роман


Автор старался (и воображал, что получается) описывать всё, как есть.


Технический пролог

Т.к. документальных фактов (признаваемых за таковые) много, и они разнообразны и противоречивы, описание-осквернение каждого факта (почти каждого) может иметь многоречевую противоположно-обратную характеристику.

Дабы не быть свергнутым несвоевременно, опускаются некоторые подробности и неточности.


Роман – это жизнь, в которой ты ни за что не ответен (за всё безответствен). Это и есть счастье (пассивность и безответственность при как бы активном движении; лежа на диване участник событий).


Философовско-оправдательный пролог

Начинается всё с начала, с создания мира (происхождения всего, что мы можем объять и объять не можем).

Непротиворечиво принято, что мир есть, даже если его нет. Т.е., если его признают несуществующим, то, всё же, именно того его, который признают несуществующим.
И т.к. нам всем приходится иметь дело именно с ним, пусть в отдельных частях его, но никогда нельзя зарекаться – ограниченно каких, то и берём всё сразу.
Тем более, что у многих многое определяется именно этим представлением – о всём сразу, из чего вытекает (для них) возможность, нужность или обязательность всего прочего, в т.ч. отношения к нему и действий с ним (а также всех взглядов на него, как самое важное, т.к. из этого состоим).


Мир. Или как иначе.
Материальный, или материальное является жалким прибежищем нытиков, не видящим богатства мира. Духовного по существу и формам, и лишь для нищих духом облекающимся в примитивные материальные формы.

Перейдем сразу много дальше. А то многих уже тошнит (не исключая).

Что нам в мире любо, ценно и страшно?
Несмотря на множественность и высоту духовного, определяет, т.е. – объединяет всех – наиболее низменное, простое, суетное.
Борьба за территории, от посидеть, поесть, поспать и пообщаться с самим собой, облеченным в мизерные рамки рядом воспринимаемого как бы существа, как бы объекта нашего отражения и нам сходного-сгодного для отражения-общения-насыщения духовного. Кто тащится насыщаться неживым, или маложивым, тот благ, т.к. более достаточен, удовлетворен и менее подвержен сходу в монстр.


Глава 1. Содержательная
Что нам всем надо (кому-то на втором и далее местах, но не обходятся же)

Добыча пищи и всего прилагаемого (упомянутого выше и везде) есть общее, пусть отказывающееся для многих, но потребляемое.
Кто  уже обходится, тот выше, не наш, недостоверен и произошел, всё ж, от потребляющих (иначе – вовсе не наш).

Методы потребления делят нас на гурманов и пофигистов. Методы добычи на хищников, травоядных и растения (в т.ч. хищные растения, но, быть может, они – хищники, хотя и с прибамбасами особыми).

Итак – методы добычи первопотребного, и наиболее простого и первого из них.

Деления по этим признакам и принципам делят нас на государства, сообщества, союзы, менталитеты, цивилизации, образы жизни и подразделения в них, пересекающиеся, бывает, поверх упомянутых границ.

К фактам.

Имеется набор государств, признаваемых сами собой существующими, в таких-то формах, границах, взаимосвязях и соподчинениях.

Личность имеет очень разное значение. В зависимости от принадлежности-вхождения в группу, которая своим менталитетом определяет роль личности, её границы, возможности её проявления и существования, как, в чём-то, отдельной личности.

Итак. Из личностей и подобий их состоят те группы, которые дают возможность, опираясь на них, на их неусыпную деятельность (творчество), существовать всем прочим группам и образованиям.

Человек определяет сей мир – в той его части, которая ему наиболее интересна.
Животные других видов, и стихии, стали, постепенно, всё менее определять эту нишу – человеческого существования.

Кто определяет нашу жизнь сейчас?

Это явные официальные главы наших столпотворений и неявные рычаги, управляемые разной степени явности, соразмерности и самоосознанности силы.

Оне управляют нами, большинством (ради нашего блага, лишая нас главного – ответственности и заботы о самом натужном; а воображать мы оптом можем всё, и что нам не хватает именно отнятого у нас – ответственности и напруг в создании всего для себя, в управлении собой – это тоже нам подарок, воображать о любом, имея главное – кормушку с поилкой). А мы, чаще воображаем, что чем-то, всё же, и мы.

В отпущенном нам малом пространстве, непосредственно нашего прозябания, мы можем, в определенных пределах, изменять для себя сами. Но пределы эти могут оказываться сколь угодно ограниченными, и тогда остаётся только стенать. Чем и приходится заниматься, за неимением более ничего.

Захватившие, в результате везения, случаев и совпадения некоторых собственных подвижек, более определяющие (в человеческих образованиях) позиции, не могут двигаться (изменяя) никак иначе, как уже было до них, как попадет в их струю мозговую. Скажем, из закона соответствия сочетаний на сейчас в них и их ближайшую среду, заложенного, и так называемое "новое" производится по тем же законам. От-при сочетании указанных близкодоступных частей. Назовем их информацией, ибо в такой форме они нам как бы предстают, когда мы усиливаемся их, и что-то, осознать.

Лидеры, т.е. группы управления, имеют свои цели, большие, чем наши.
Они хотят (или безвольно идут) к сему, большему, чем просто пожрать.
Они вынуждены так хотеть.
Ибо, желая меньшего, они перестанут быть (собой, на своих местах). А причина, почему они так много (умеют хотеть и делают) хотят – не осмысление ими – что им так надо, а следствие строения их – они начинали хотеть – не больше, а именно то, что приводит к выдвижению на верх, на-под рычаги (управления), и там уже, отбором, остаются те, кто умеет, получается у кого, хотеть больше, и, реализовывая, частично, эти хотения, большего достигать. (Ничего не хотящие среди них тоже есть. Но держатся такие не хотениями и реализацией их, а так гармонично устроенными организмами, что дергаются в согласовании именно той среды – наверху находящегося добра.)
Чего? Прежде всего – удержания наверху. Потому и держатся, что так устроены. Потому так устроены, что отобрались в отборе. Потому в отборе нашлись, с такими качествами, потому что иначе не было бы отбора и не было бы такого положения, их самих в этом положении, и всего мира с их отбором, ими и всем прочим.

Итак – всё случайно, потому что взаимосвязано и закономерно.
И выполнение законов всегда случайно, но каждый случайно выпавший, из множества равных, вариант (развития) следует своему закону и не может быть иным (при таких сложившихся обстоятельствах).
Т.е. перемена в существовании, взаимосвязях и взаимодействиях необходимого следственного и случайного – есть из того самого единства, в которое не все верят.
Случайность запротоколирована невозможностью объять всю сумму предпосылок, а закономерность следует из отслеживания пути выхода на случившееся.

Абзац.

Имеем.
Правительства, манства, найные (тайные? а что предыдуще – я вобще не понял) корпорации, хитрые подлые неорганизованные (ни во что) амебные, но превалирующие нечто, и что-то там ещё, как всегда, непознанное.



Глава о евреях (наконец-то о них)

Самыми убедительными и конечными (по результатам) доводами и призывами против евреев должны, конечно же, послужить слова наиболее искренне кричащих и животрепещуще воспринимаемых – женщин о своих детях. (Сами женщины, часто, могут быть ужасно противными и неестественными, аж убить хочется поперед евреев, но при криках их о лучшем, о детях, могут подниматься выше всего, если пробьёт истинной искренностью.)
Если женщинам достанет достаточно искренне и сильно прокричать о своих и прочих детях, то от евреев, и, по крайней мере, от сомнений в необходимости с этим вопросом покончить, ничего не останется.

Как это должно быть?
Например: (ссылки на известные удачные примеры криков (но засекречены на сейчас)).

И, после опубликования этих криков души, ничего не останется. Делать. Всё, далее, пойдёт само собой. (Когда ажиотаж вокруг дела Бейлиса был поднят на достаточную высоту, даже среди евреев укоренялось мнение о необходимости самоуничтожения. Ходили по Киеву евреи и кричали, что они убили Андрюшу и что их необходимо изничтожить.)

Противники мнения о вине евреев за всё, и в т.ч., вины их в самых главных преступлениях, отъеме у палестинцев земли, убийств детей палестинцев и убийств всех детей мира, могут привести очень убедительные доводы и кучи фактов в подтверждение своей точки зрения.
Противники сих противников могут предоставить не меньшие кучи и не меньшей убедительности.
(Большинству, лучшему, в наше время уже всё ясно и читать дополнительно незачем. Они знают истину и готовы её реализовать. Последнего толчка, влекущего их к правомерным действиям, пока всё не следует, но сколько же можно терпеть?) (О женском истовом крике к тому и сказано, как бы пытаясь предугадать форму сего последнего толчка. И даже – ускорить его. Потому что – чем позже – тем хуже. Нам, евреям. Тем больше пара накопится и мощнее выплеснет. Т.ч., лучше уж сразу. Да и ждать тяжело, всё более хочется кричать – "Да. Да, мы всех убили!", но и жить с таким уже нельзя, и хочется освобождения. Жизнь есть мука, смерть есть рай.( (Да и отошли уже все от нас, кто были. И оставаясь одни в пустом страшном противоборном пространстве страшно, одиноко и непонятно (без опоры всякой – ничего не может быть понятно) всё более, и кончать хочется.)

Взаимоуничтожение приводимыми, упомянутыми сторонами, приводимых ими фактов (разносторонних) не приводит к аннигиляции, или к другим очистительным процессам. Это только мечтать можно, что все за и против взаимоуничтожатся и не останется никого кричать и бить. И можно будет заняться творчеством и наслаждением. Нет, причины конфликта глубоки, психопатичны, кроются в самом основании личностей, всех, и возникают постоянно у любой особи, как только ей станет плохо, недосуг, и начнет она разбираться, второпях, почему. Наоборот, подобно более простому процессу бомбежа ядер спокойных ядрами активными, множество фактов растёт, при столкновении их.

Как растут факты? Об этом лучше всех могли бы рассказать фактологи (исследователи, посвятившие себя добыванию, установлению, обоснованию и обожествлению фактов; а также производству их, бывает – незаметно для себя, что, при недостаточном профессионализме, бывает).
Но они не выдают секретов своего мастерства.
И приходится питаться домыслами. Что, в таком деле, в принципе недопустимо.
Но. Если прибегнуть к приему (как угодно оцениваемому, с момента легитимности, но – популярному, а значит – без которого не получается обойтись) некоторого проецирования (не совсем домыслу!) возможного на известное. И подкрепить тем, что уже есть (из добытого таким, или подобными, путем), можно получить картину достаточно непротиворечивую (и в значительной степени доказательную – что важнее, и что и решает, в конечном итоге), чтобы принять полученное, как действительность, за доказанный факт. А вот противники (ваших находок, результатов и установок), в большинстве случаев, своими контрдоводами только подливают масла в огонь, не опровергая ваши положения, а только подкрепляя их неуемностью своего бешенства, нелогичностью вскриков, выпадением в гнусные и явно необоснованные (по степени) обвинения и в прочий маразм.

Вывод.
В данной области нельзя полагаться на факты. Равенство сторон, всегда достигаемое в такой борьбе (просто по законам логики – всегда на тезу находится верная ей антитеза, с – простого отрицания – что такого не было), не дает возможности придти к выводу о верности какой-либо стороны – как бы на основании количества или качества фактов. А, потому, верность стороны выявляется в большестве крика, силовых возможностей другого рода (мощнее рупоры, действеннее наказания за приверженность данным взглядам, слаще и нагляднее приверженность обратной стороне), большей массе количества и величины сторонников) и большей заинтересованности, в победе одной из сторон, лучших сил мира. И если кто-либо задастся идеалистической (не имеющей отношения к практике, к реальным действиям и результатам) задачей придти к конечному, к конечной, и из фактов* следующей, истине, – он окажется в дураках. За что и будет выделан.
А практика сводится именно к реализации сил, ставших на одну из сторон, всеми доступными этим силам путями (ресурсами их).

И потому, вывод для человечества, т.е. для любящих получать мир в отраженных формах, следующий – раз наказуют, значит не зря (т.е. виноваты в чем-то). А нет дыма без огня и такого не бывает. Что на голом месте.

Но. Для успеха любого начинания необходимы не только последовательность и неустанность, не только правота, удостоверенная описанными выше способами, но и постоянство, последовательность и хожение до конца. Т.е. доводить надо и добивать.
Вот этого в ознакомленные времена не наблюдается, кроме некоторых (потому и забытых, что решенных полностью) случаев.

Мы не призываем решить с евреями.
Ни боже мой.
Мы только констатируем положения. Для лучшего ознакомления с ними, и, дай бог, лучшего действия на дальнейшее.
Потому и не сделали с ними давно, что всегда находился некто, кто по развитию своему, то по недоразвитости (недомыслию, что свойственно человечеству) останавливал. То выгоду имел в таком (видел-мудрствовал), и даже был прав, возможно (для себя, для своей сиюминутной, а может и грядущей, выгоды), то велся на поводу у необоснованных, реальной практикой, положений (добра, гуманизма, ментальности, что и с ним то же самое сделают – а кто помешает, когда придет время и станет нужно?), и приводило всё такое к нерешаемости вопроса. Такой, что и разрешатели (к тому моменту), и решаемые уже не совсем верят в возможность.

Но ничего.
Есть и такие. Которые и видят, и верят.
И пусть не все из них до конца искренни (что тоже необходимое свойство человеческого), придти можно.
Остается вопрос – зачем. Т.е. – нужно ли?
И опять ответ на него дает не мысль, а крик, т.е. народ (т.е. масса, превозмогающая бОльшую, т.е. своей возросшей величиной).
И так и будет.
Но, чтобы быть готовым и к этому, описали, значит.


В общем, про евреев ещё проще.
Раз есть, до сих пор, несмотря на столько грехов, многократно доказанных (для сильнейшей и могущей стороны), то – кому-то это выгодно.
Раз так клянут, значит – кому-то то ли выгодно так клясть, то ли правда себя кажет (то ли навыки, с прежних времен, и навыки евреев не так чтоб сильно защищаться от такого, также).  А раз не использовали такие силы на такое малое, то – либо сильны они, в поднебесье или в глубине, либо выгодны кому-то так (в данном своем качестве), что отказаться (от их наличия в таковом качестве) сия сила желания не находит.

И с евреями как там продолжится – не суть бы важно. Да много слишком сил на них и о них уходит, чтобы не понимать, что сии силы могли бы и в другие места пойти.
А с этого вывод – перестать бы эти силы на это тратить.
А пути, как всегда, два. Либо убрать евреев полностью, чтобы и не было с ними вопросов. Либо плюнуть на них навсегда, чтобы не отвлекаться, приняв для убедительности, что не велики они так, многократно мельче и что гнали на них зря. (Да много ли в них толку и интереса, кому так уж сильно надо о них, что – обойтись нельзя? Плюнуть, забыть, других дел много. Оглянитесь, окститесь, на что время и силы тратите. Так что – рациональнее надо. Т.е. – что можно побыстрее и экономичнее сделать, то и нужно сразу. Как англичане. Хотя, опять – может те и берегут их и подымают волну (всё о них трепать и заниматься), кому мнится такое выгодным, кто имеет, как бы, с этих околоеврейских дел навар.))
Но последнее – неубедительно для большинства, и не может оставаться в таком виде, опять кто-то использовать начнет еврейские вопросы как карту в игре.
А первое – затрудненно накопившимися балластами культуры и ошибок (что нельзя, как бы, народы полностью уничтожать, надо оставить, на всякий случай, хоть в резервации, хоть малой общиной напоказ, вдруг пригодятся. Вот такая осторожность позволяет накапливать, как Плюшкину, множество непонятно зачем (на сегодня), и совсем на сегодня не нужных, и даже мешающих, частей прошлых цивилизаций и прошлых нерешенных вопросов.
Наиболее культурные (признающиеся такими до сих пор) нации британской короны, во многих случаях находили в себе силы и принципиальность идти до конца и разрешать вопросы македонски (или спартански, если в исчадия глубже). (Да они и на своих коренных островах тренировались не раз, даже как бы соплеменников сокращая по необходимости на овец. Что пример – тренируйся всегда, при первой возможности, и на близлежащем самом. Хотя, всё такое, может быть, и наговор. Как на евреев. (А, задрожали, от праведного? Ничего. Можно, для прохлаждения и тою же тренировки. Всем полезно. – Не бойтесь от верного отойти, оно только укрепляется от противодействия. Всё в строку. И зачтется и отольется.)
И исчезновение целых популяций, как видим, не привело к сколько-нибудь вредным последствиям ни для англичан, ни для их сторонников, противников, как и для самих рассматриваемых популяций (жизнь – боль, смерть – рай; мучаться можно долго, но самый кайф – конец всех мук, а не малые передышки). (Для одиноких почитателей суицида – а вам не след. У вас еще всё впереди и сможете найти отдохновение и интерес не в конце со всем, а в познавании нескончаемого. Т.к. конец – всегда достижим, и в конце – будет, а если сейчас не кончить – то можно ещё и большее поймать. Чем если сразу кончить (если это обвинить захотят в продолжении пропаганды суицида для подростков и беременных не женщин.)

Наконец, мы можем придти и к более простому, и наиболее общепринятому выводу. – От природы.
А пусть оно остается всё так, как есть, и ничего не с нами. Ни с нам интересным, да и со всем прочим, не случится такого (ужасного), если мы бросим заниматься этим вопросом (как и всеми прочими), разве что по кайфу иногда (для души и отдохновения, или чтоб размять интеллектуально-духовное), и пусть плывет как получится, у нас и других проблем хватит.

Это, понаслышке, может казаться похожим на один, из выше рассмотренных, вариантов. Но нет.
В данном случае мы не решаем – что евреи ни в чем не виноваты, или что лучше их признать за таковых и на этом успокоиться. Вовсе нет.
Мы принимаем гораздо более хитрую (гибкую, весомую, целенаправленную и плодотворную) ветку. Мы обозначаем сию проблему слишком малозначащей, на данный момент, для нас, на фоне других, более страждущих проблем. И, не чтобы оставляем решение её на потом, а благородно засучиваем рукава на решение более высокого и неотложного. Оставляя еврейские проблемы вовсе без определения (что и дает нам наибольший простор в дальнейших определениях его и против него, каковой простор и должен являться наиболее желанным вариантом решения во всех проблемах для любого действенного сообщества).
(Хотелось бы тут употребить ещё слово "доминирование", но не к чему сейчас, а, по чему-то, ритму, мысли, быть может – глубинной сути, очень подходит.)

_________
* Но фактов-то всегда бесконечно много. Т.к. продуцироваться они могут бесконечное, для нас, время, прибавлением по одному. И методов выводов из фактов (логик) столь же много, потому что тем же путём.