1991. Переломные годы

Остров радости смирно лежит в акватории горя.
Корабли, загружённые смехом, здесь были давно.
Это время гораздо страшнее взбешённого моря,
Это время по тяжести всем континентам равно.

Всё, что тонко и хрупко, сломалось подобно тростинкам.
Лишь откроешь глаза – на зрачки налипает песок.
Меломаны уже перестали тянуться к пластинкам,
Где поют про пуховый платок и берёзовый сок.

Бродят в поисках пищи и новых одежд робинзоны,
Не имея желанья убогим хозяйством владеть.
Где ни ступит ботинок – повсюду опасные зоны,
Можно сгинуть в вонючем болоте и в воздух взлететь.

Мы живём то на слёзной воде, то на вызженной суше,
И катает нас серая кляча – не розовый конь.
Не хотят свои тайны открыть наши тёмные души,
Ведь у них аллергия на яркий и жаркий огонь.

Даже старенький внук не дождётся у моря погоды –
Затянулась, как рана, свинцовыми тучами даль.
Нас хотят успокоить, что так в переломные годы
Целина поднимается и закаляется сталь.

Вы меня перестаньте лелеять и пестовать бросьте –
Я не нашего времени нищий и грустный герой.
О владыка небесный! Возьми мои крепкие кости
И на них пусть не счастье, хотя бы путь к счастью построй.

К придорожным цветам и деревьям в молочном бидоне
Мою тёплую кровь отнести на полив не забудь.
Ты возьми моё сердце и вечно держи на ладони,
Чтоб оно освещало измотанным странникам путь.

В изобильной державе вы, люди, по совести правьте,
Положите в музей, как ненужные, пряник и кнут,
Только памятник мне, даже маленький самый, не ставьте,
Ведь потомки его всё равно с пьедестала столкнут.

13 января 1991 г.