1991. Нательный крестик

На молодых смотрели строго:
Не виноват, но повинись!
А если будешь верить в Бога,
Не будешь строить коммунизм.

И прежде чем начать прогулку
Или помчаться с ветерком,
Один свой крестик клал в шкатулку,
Другой таил под свитерком.

Тот крестик взрослых богомольцев
Водил в церквушку на обряд,
Но был позором комсомольцев
И жупелом для октябрят.

В нём заключались чудо-сила,
Вернее, опиум-дурман.
Его на шее мать носила
Как самый лучший талисман.

Рукой я крестика касался
И гладил вдоль и поперёк.
Мне всемогущим Бог казался,
Но мать мою не уберёг.

И объясняли два подранка,
Глупышка я и старший брат,
Что нагадала так цыганка,
А Бог совсем не виноват.

Братва желала в слове строгом
Прямых дорог моей судьбе
И говорила: «Бог с ним, с Богом!
Подумай лучше о себе».

Ну что мне думать, что мне думать
О благе личном в век разрух?!
А на мечтанья стоит дунуть,
Как разлетятся, словно пух.

Но заслоняет все химеры
Не заносимый в паспорта
Миниатюрный символ веры
С изображением Христа.

Храни меня, нательный крестик,
От обругания и лжи.
Не мистик я, но я наместник
В пределах собственной души.

Через кордон удавы мести
Ползут из сумрачной дали…
Спаси меня, нательный крестик,
От яда, пули и петли!

Легонько тронет душу ранка,
Морщинка ляжет на чело…
Вот только б встречная цыганка
Не нагадала ничего!

11 января 1991 г.