Посуду я помою сам...

ПОСУДУ Я ПОМОЮ САМ...

История такая, в английской стороне,
Жила семья простая, обычная вполне.
Папаша и мамаша и двое дочерей,
Ничуть не приукрашу, продолжу поскорей.
Дочь старшая дружила с мальчишкой пару лет,
Взяла и пригласила парнишку на обед.
И он сказал, - Приятно! Приду я ровно в пять.
Ну а она, понятно , с утра начала ждать.
За завтраком совместным сидит семья в кругу.
Что ели?  Неизвестно, ну, может быть, рагу.
Но это, в самом деле, нестоящий вопрос,
Когда весь завтрак съели, папаша произнёс.
-Разгольствовать не буду, осталось тебе, мать
Ополоснуть посуду и со стола убрать.
- Любимый! Не спешите! Вам только бы скорей.
- Зачем рощу, скажите, я наших дочерей?
Дочь младшая, как вскочит и начала вопить,
Сестра, вон, замуж хочет, а я посуду мыть.
А старшая сказала,- Эй! Прекрати свой псих.
Я ведь предупреждала, что в пять придёт жених
Короче, мыть посуду - желающих искать.
Отец сказал - Не буду я долго размышлять.
- Решение не ново, послушайте, народ,
- Кто первый скажет слово, тот всё и уберёт.
А кто хозяин, знали и у кого печать.
Из-за стола все встали и начали молчать.
Ишь ты, какая штука, на принцип люд пошёл.
Весь день никто ни звука, так и не прибран стол
Давно остыли гренки и кофе хочет спать,
Но вот часы на стенке пробили ровно пять.
Дверь отворилась робко и призраком возник,
С цветами и коробкой, э-э-э... так сказать, жених.
Он постоял на месте, негромко покричал
И  в комнату к невесте несмело постучал.
Она ж, молчит, зараза, так словно нету сил,
Он обстановку сразу, мгновенно оценил.
Зачем тебе, голубка, так просто  вот лежать?
Задрав на шею юбку, её стал ублажать.
Она молчит, как рыба, ну надо ж, ё-моё!
Ни здравствуй, ни спасибо не слышно от неё.
А он, закончив дело, крадучись, словно вор,
Так скромненько, несмело протопал в коридор.
С наивностью ребенка в другую дверь вошёл,
А там... лежит сестренка, поверь мне... хорошо!
Молчит, значит согласна, так паренек решил.
И полчаса ей ласки дарил от всей души.
И будуар мамаши жених не пропустил,
Он сексом бесшабашным достойно угостил.
И вот, что интересно, никто не закричал.
Отец всё это видел и тоже, блин, молчал.
Любовь так многогранна...и этот вот пострел,
Загадочно и странно на папу посмотрел.
А тот всё это дело в один момент просёк
И крикнул полусмело,- Довольно, паренёк!
Потом добавил - Боже! Дай отдых телесам!
Ну, а посуду? Что же, помою я и сам.