Исповедь подпоручика 3-го Корниловского ударного..

ИСПОВЕДЬ ПОДПОРУЧИКА 3-ГО КОРНИЛОВСКОГО УДАРНОГО ПОЛКА.
КАХОВСКИЙ ПЛАЦДАРМ, АВГУСТ 1920 Г.

О, детство! О, юность! О, вечное лето!
Я молча взираю на пиршество это,
На инь и на янь и на морду в салате,
На девушку в слишком заманчивом платье,
На муху в стакане, на крики гитары,
На свой колокольчик, смешной и не старый.
Я плавал безвылазно в едком тумане,
Звезда на ладони и фига в кармане,
Стихи под подушкой, учебник под мышкой
И мысли со старорежимной отрыжкой.
И белые ночи на мятой кровати,
Когда понимаешь, что вот оно, хватит…
И вертится ангел, бликуя, на шпиле,
Над теми, кого комиссары убили.
Но новое время, и память подводит,
Бросайте окопы и стройтесь по двое.
Вперед к горизонту, по кругу, по кругу,
Ворча и тесней прижимаясь друг другу.

Я мысли взнуздал, я в седле и галопом,
Везде опоздал и почти все прохлопал,
Накушался пыли разбитой дороги.
Меня не купили за грошик убогий,
За золото мира, за акции страсти,
За гусли сатира, за рваные снасти
Скрипучей галеры в бушующей луже -
Со мной чувство меры, и кнут мне не нужен.

Я жил наизнанку, с чужими усами,
И зайцем скакал, озираясь, лесами,
Полями, домами, садами, складами,
Сортирами, что неумыты годами.
И все, что нашел, растерял в этой тряске,
Дрожащий и голый, заплаканы глазки.
Раз тянутся руки, протянутся ноги,
И станет смешно, вероятно, в итоге,
И карта окажется козырем бита,
И кто-то предложит откинуть копыта,
Прищуриться, склеить усталые ласты,
И булькнуть в болоте, в котором увяз ты.

Меняю на станции лошадь на сало,
На хлеб и горилку, но этого мало,
Вдобавок прошу половину кургана,
Но некто стреляет в меня из нагана,
И морщится кисло и, белый вдыхая,
Дивится, что спрятал свои потроха я,
Что я невредим и что я голограмма,
Что мне не распахнута братская яма,
В которой белеют с мечом и оралом,
Обломки Державы, великие в малом.

И мне остается растаять в тумане,
В тайге, где поместится пара Германий,
В тоске, необъятной, как Черное море,
В вине, утопившем и радость, и горе,
В степи, где дорога бежит к Перекопу,
Но я опоздал и почти все прохлопал…