Баллада о подлодке реквием

…И вновь держали моряки равнение
На спущенные на воду венки.
Минута памяти с часами сверена –
С часами жизни,
смерти
и вины.

Не на войну ведь шли,
а на учения.
Восьмой причал.
Отчалили.
Ушли.
Держали моряки равнение
На высоту небес
и волн вершин.

Свою подлодку знали «от» и «до».
Любой неверный шорох в лопастях
Казался ветром, что тревожит дом, -
Подводник чувствовал, что это –
не пустяк.

И в тот,
в последний миг
Почувствовали это,
Увидев бледный лик
Сквозь толщу вод –
лик смерти.

Сто метров,
стометровка –
Секунд 15 бега…
«Что в первых двух отсеках?..»
«Вода!
Вода,
Олега!..»
«Драй люки!
Слышишь,
Вовка?!»

Зарылись носом в дно.
Рванул боезапас.
«Молились перед сном?»
Спасите,
люди,
нас!»

И рваной раной нос
Дуплетный взрыв рванул.
В обшивку стуком:
«SOS!
Хотя бы жизнь одну!..
Ведь глубина –
100 метров…»
Виднеется
лик смерти.

Треск переборок,
стоны
И крик:
«Вода!
Атас!
Еще вчера был домом
Наш «Курск»,
и вот
для нас

Стал домовиной вечной!»
И снова стук в обшивку,
Где паутина трещин:
«Мы живы!
Не наживка
Для водных тварей!..»
Свечки

Уже горят
по церквам,
И маяки
померкли,
И приспустил
андреевский
Весь флот –
уж не надеется…

Уже застыли мёртвые в равнении
На флаги спущенные,
на венки…
Минута памяти с часами сверена –
С часами жизни,
смерти
и вины.

Но только кто виновен?
Чья вина?
Прошли учения,
а не война…
Ведь глубина –
всего 100 метров,
Но –
ухмыляется лик смерти.

Эх,
был бы хоть малейший шанс,
Ведь всё случилось бы иначе,
И командир бы лодку спас –
Команду б спас Геннадий Лячин.

…Андреевский над морем реет.
Подлодка –
нос с краями рваными –
На дне,
мертва
(увы,
не ранена).
Рванула ввысь душа старлея
Максима Рванина…

Ведь кораблю последний курс
На небо был проложен.
Простил вину нам крейсер «Курск»,
Но совесть всё же
гложет.
Прости нас, грешных,
Боже!..