Мои кумиры. Беранже, ч. 3

    Как и грозился, в третьей части познакомлю с истинным проститутом, торговцем живым товаром. Стихи называются в этом переводе Василия Курочкина «Знатный приятель». И тут же в моей книге стоит французское название - Le senateur. По этому поводу поцитирую комменты (с. 603):
    «Неоспоримые художественные достоинства перевода  Курочкина сделали его популярнейшим среди многочисленных русских переводов этой песни.  Вместе с тем это один из «вольных переводов» Курочкина, вызвавший неодобрение со стороны Добролюбова вследствие чересчур свободной интерпретации образа главного персонажа песни, который из простодушного, доверчивого человека, каким он является у Беранже, превратился у Курочкина в «низкого подлеца, заведомо продающего свою жену»…
    Привел я этот пассаж для того, чтобы просвещенный читатель мог бы воскликнуть – при желании: «Николай, ты не прав!» Не знаю, что так огорчило Добролюбова, но у Курочкина всё тоже выдержано в тоне недотепистого мужа, благодарного «его сиятельству». И тут самое время вспомнить гениальный балет «Анюта» Владимира Васильева, Кати-Анюты, режиссера Белинского… Это прямая иллюстрация к Беранже. Итак:

Я всей душой к жене привязан;
Я в люди вышел… Да чего!
Я дружбой  графа ей обязан.
Легко ли! Графа самого!
Делами царства управляя,
Он к нам заходит, как к родным.
Какое счастье! Честь какая!
Ведь я червяк в сравненье с ним!
    В сравненье с ним,
        С лицом таким –
   С его сиятельством самим!

Прошедшей, например, зимою,
Назначен у министра бал;
Граф приезжает за женою,  -
Как муж, и я туда попал.
Там руку мне при всех сжимая,
Назвал приятелем своим!..
Какое счастье! Честь какая!
Ведь я червяк в сравненье с ним!
      В сравненье с ним,
           Лицом таким –
      Его сиятельством самим!

Жена случайно захворает –
Ведь он, голубчик, сам не свой:
Со мною в преферанс играет,
А ночью ходит за больной.
Приехал, весь в звездах сияя,
Поздравить с ангелом моим …
Какое счастье! Честь какая!
Ведь я червяк в сравненье с ним!
        В сравненье с ним,
              С лицом таким –
        С его сиятельством самим!

А что за тонкость обращенья!
Приедет вечером, сидит …
- Что вы всё дома … без движенья? ..
Вам нужен  воздух … - говорит.
- Погода, граф, весьма дурная …
- Да мы карету вам дадим! –
Предупредительность какая! –
Ведь я червяк в сравненье с ним!
        В сравненье с ним,
              С лицом таким –
      Его сиятельством самим!

Зазвал к себе в свой дом боярский,
Шампанское лилось рекой …
Жена уснула в спальне дамской …
Я в лучшей комнате мужской.
На мягком ложе засыпая,
Под одеялом парчевЫм,
Я думал, нежась: честь какая!
Ведь я червяк в сравненье с ним!
      В сравненье с ним
          С лицом таким –
      С его сиятельством самим!

Крестить назвался непременно,
Когда господь мне сына дал, -
И улыбался умиленно,
Когда младенца восприял.
Теперь умру я, уповая,
Что крестник взыскан будет им …
А счастье-то, а честь какая!
Ведь я червяк в сравненье с ним!
        В сравненье с ним,
            С лицом таким –
        С его сиятельством самим!

А как он мил, когда он  в духе!
Ведь я за рюмкою вина
Хватил однажды: - Ходят слухи …
Как будто, граф … моя жена …
Граф, - говорю,  - приобретая …
Трудясь … я должен быть слепым …
Да ослепит и честь такая!
Ведь я червяк в сравненье с ним!
      В сравненье с ним,
          С лицом таким –
      С его сиятельством самим!

   И ... так и рвется из меня желание молвить слово умное: Вот она, почва, русской стихотворной сатиры – тонкой, язвительной, спрятанной под маской простофили и явленной во всем блеске у Некрасова (о чем было мной сказано в других эссе),  да и у других Мастеров жанра, в частности у того же Добролюбова в его стихотворных пародиях.
  (Но пока возьму перерыв, хорошие мои, в надежде, что эта песня вас потешила. И.К.)