Спасла...

Согнал фашист и молодых и старых,
Чтоб видеть, как почти детей -
С табличкой "партизан", бросали в ямы -
Полураздетых молодых парней.

Фриц крикнул: «Шнель…»,
Толкая женщин в спину.
Овчарки рвали за подол.
И каждому хотелось кинуть

Им слово – выстрелом… в упор.
Стояло пятеро мальчишек
Уже у вырытых могил…
Один шептал всё…тише…тише:

«Прощайте, мамочка прости…»
Нежданно к фрицу прямо в ноги
Соседка Ольга поползла
И закричала, что есть мочи:

-«Он мой сынок, узнала я».
Все бабы вдруг переглянулись…-
-У Ольги не было детей…
И…мигом все перевернулось

Кричали все : «Сынок он ей».
Прижала баба к себе «сына»,
Не зная имени его
И в ней была такая сила…

Спасала будто своего.
Фашист безжалостно сверкая
Лощёным дулом пистолет
Навёл : «Я партизанен расстреляю,
Для них моей пощады нет».

Но им ли знать русский характер…
Схватила баба паренька,
Обняв мальчишку мёртвой хваткой
В могилу вместе с ним легла.

Такого…фриц ещё не видел…
Тихонько охнула толпа…
Никто такое не предвидел…
Она же думала спасла...

Кому-то да спасла сыночка,
Но сверху оклик:"Russisch Schwain,
aufschtein, aufshtein,
aufchtein" и точка*...

И тут во всех русский Иван
Заговорил... тянулись руки
К могиле, чтоб наверх поднять
И не позволить в страшной муке

Засыпанными умирать.
Поднялась Ольга...смерть страшнее,
Чем взгляд, разящий наповал
И тучи грозовой темнее…

Но немец... на курок нажал
И как подкошенный росточек...
Упал он на её глазах...
"Мать" вскрикнула:

"Отродье, чем сыночек
Наш,  перед вами виноват."
Фашисты строем отошли.
Сельчане всех захоронили,
Поставив крест для пятерых…
И бабы долго над могилой выли.

 * - вставай, вставай, русская свинья.