Ма!

Пусть голос мой останется тебе
И музыка,
                что я во сне придумал.
Я даже записать её успел
И провести
По тонким акведукам
Над пропастью,
Что встала меж людей
Таинственно,
                как в церкви
Богоматерь…
(Я верил в этих белых лебедей
На коврике над  детскою кроватью).
Ещё не зная,
Что там,
                за стеной
Ладони материнской,
Током крови
Мне был обещан
Царственный покой,
Божественный,
                как на её
Покрове.
Я помню эту нежную ладонь,
Скользившую по лбу
В холодном поте.
Пред нею отступал больной огонь,
Причастный к сыпи,
                судорогам,
                рвоте.
Моя спасительница!
Ма!
Моя икона в темноте извечной!
Когда умру, ты всё опять сама:
И причитать,
И в церкви ставить свечи,
И краски разнимать,
                и скипидар –
Не выдохся б,
Как утро на Монмартре! –
Закроешь пробкой,
                чтобы написал
Когда-нибудь тебя,
Как
Богоматерь…
Пусть голос мой останется тебе,
Пусть грусть моя отправится однажды
Под облака,
                как пара лебедей,
Над головой
По комнате витавших.