Сюрьга

Сюрьга
Сюрьга.                К. Шитов

Солнце, пьяное совершенно вдрызг, как  демобилизованный матрос, завалилось в липкую дождевую тучу.  Расплескались  и пали шпалерами жирные дожди. Жара стояла такая, что им не суждено было коснуться земли.
Они высохли в пепел где то на подлете.
Небесная вакханалия имела на земле достойных подражателей.
Там, где из уставшей под тяжестью светила  кипящей тучи свешивалась
унизанная изумрудными перстнями  солнечная кисть, ровно под нею плыла в летнем мареве  по берегу озера деревенька Сюрьга.
На девяноста процентов деревенька была пропитана дачниками. Дачники растворяли в животах вчерашний шашлык и остывали в прохладной воде. Их лица были сосредоточены на мыслях, сбежавших из головы черт знает куда.
Дачники перли из озера огромных, голых, беззащитных щук, те делали встречным прохожим извиняющееся лицо и улыбались полноценными щучьими челюстями. Впереди их ожидали бессердечные масляные сковороды и умелые руки вооруженные острыми ножами.
Повсюду сновали загорелые мускулистые фигуры. Головы владельцев фигур украшали пестрые шапки-колпаки. Это были Молдаване. Они по муравьиному трудолюбивы. Труд их носит ритуальный характер. Это не то что дачник со щукой. Каждый шаг их был целенаправлен и хорошо оплачен.
Борщевик бесчинствовал. Насекомые людоеды выглядывали из-под листьев и  электрически жужжали  в ожидании поживы.
Холодильники важно гудели. Они кишели разнообразной провизией. Хозяйки сходили с ума, не представляя, как переместить продукты из холодильников в животы за два коротких выходных дня.
По деревне бродили тяжело дышащие тени собак. Они оставались равнодушными по отношению к предлагаемым косточкам. Не смешите. Они только что от шашлыков.
Машины проносились по пыльной дороге в поисках подколесных жертв. Скорости их чудовищны. Они проносились, оставляя за собой танцующие пыльные смерчи. Через мгновение они летели обратно и сшибали не опавшие бревна пыли. Это пьяные.
На островах из птиц вылезали яйца. Из яиц вылезали птицы. Птенцы орали, чтобы переорать остальных и не остаться незамеченным. Родители орали, чтобы их дети перестали орать и чтобы не перемешались с чужими. Острова орали птичьим криком, чтобы отпугнуть туристов. Туристы орали просто так, от общей радости жизни.
В миражном мареве плыли перевернутые лодки. В них сидели перевернутые рыбаки. Вокруг них летала кольцами серебристая рыба.
Вода в озере кипела возле берега от голой ребятни.  Бонны сидели вдоль берега, и хлестали себя по красивым бокам зелеными вениками, отгоняя насекомых.
Круглые, сухие камни торчали из воды как голые зады. На них татуировками сохли сплетенные водоросли.


И только я один спокоен в этом хаосе жизни. Я сижу у мольберта и заканчиваю вчерашний набросок. Я спокоен, потому что в ледяной воде  под безжалостной струей побрякивают в тазике бутылки с холодным горьким пивом. Я считаю их запотевшие носы и с нетерпением  поглядываю на дешевые китайские часы на стене. В тазу плавают отклеенные банкноты пивных этикеток. До футбольной трансляции осталось сорок семь минут!

Дер. Сюрьга. 2011-10-09