Каприччио

Твое замедленное время я не хочу переводить.
Когда барахтаешься в лени, и веселишься во всю прыть,
Венера плавает в тумане, ревнива к шпаге и перу,
и силуэты Модильяни текут к расплывчатому льву.

О площадь на макушках леса, водой залитая по грудь!
Твоя судьба - не зная веса в усталом щебете тонуть.
Ты сразу стрекоза и роза, не тая в лепестках зеркал
сосет свой мед каприччиоза без тени тугодумных жал.

О, сваи всё ли молодятся: «И я волна, лишь чуть прямей»?
Неужто перехлынет пьяцца с ее напором голубей?
Неужто, наконец, молчанье сумеет подчинить мольбу
неблагосклонного качанья звезды в твоем прозрачном лбу.

Плывут фасады бесприютны под влажным парусом холста,
И простыни - волшебной лютни пюпитры с чистого листа.
Вода ли кровь твоя, толпа ли, дай раствориться хоть на миг!
Амуры лук замуровали в зеркальный циферблат-двойник.


***
Твои часы являют время сердечных истин про себя,
когда барахтаешься в лени, как парус, простынь теребя.
Звезда купается в тумане, ее прическу правит фен.
Коктейльной льдинкою в стакане недолгий отмечаю плен.

Каналий противу богема, очки да шляпные поля.
На мочке розовая гемма переплетает вензеля.
Тартюфа золотая роза в прозрачном запахе границ,
А если и случалась проза, так то названия столиц.

Над сваей в пеструю полоску радеют молодцы с веслом.
Чересполосиц отголоски - Вивальди или Мендельсон?
Здесь те, кого нарисовали, артиста заменяют лик.
Амуры лук замуровали в зеркальный циферблат-двойник.