Хожу полусонный

СИДИМ  НА ПРЯСЛЕ

1.
Вновь странные годы настали –
боимся наветов опять.
Вернулся в Расеюшку сталин,
его бестолковые чтят.

Писать о природе бы надо,
а я о преступниках пру.
И нету со мною в том сладу.
Стихом будоражу вновь "ру".

2.
Моё невежество несвеже,
как будто бы прокисший суп.
Бываю часто неприлежен,
а иногда и вовсе глуп.

Смеюсь над собственной персоной,
над будущим своей судьбы.
Хожу не пьяный, полусонный,
считаю лбом своим столбы.

Они шатаются от встряски,
и мне становится смешно,
мы с петухом сидим на прясле
и смотрим – было ж тут окно...


ЗАПЕГАСИВ

Ой, весна, весна, весна –
золотое стремя,
стало снова не до сна –
поскакало время
по ручьям, вскрывая лёд,
понесло по рекам.
Ясный, видишь, небосвод.
Ох! спасибо грекам,
что придумали коня.
Запегасив дружно,
колокольчиком звеня,
конь бежит по лужам.


ГДЕ  МЫ  ЕЛИ  ЛЕБЕДУ

В тихой бездне вод осенних
звёзды плавают на дне
в исключительности ленных,
в этом бестолковом дне
я бреду по берегу истока
звёздной тишины небес.
За рекой грустит забока,
золотится серый лес.

Опадают листья, словно звёзды,
днями плавают в воде,
прогремевшие, как грозы,
в поднебесной борозде
успокоилось созвездье,
утонувшее в пруду.
Я вчера туда вновь съездил,
где мы ели лебеду.


НАМЕЧЕННЫЙ  ПУНКТИРНО

По тайному пути Вселенной
отправлюсь в истину веков,
где был и я – Поэт нетленный
к тому же без стальных оков.
Там серебрился месяц жирный
и в удивлении глядел
на путь, намеченный пунктирно,
народ где яростно галдел
свисали временные розги,
свистели в облаках они,
и звёзд светились грозди,
мерцали чувственно огни.


БОЛЬШАЯ  НАГРАДА

Красивая линия грусти
прочерчена чёрной тоской.
Летят журавли по-над Русью,
прощаясь с родной стороной.

Гляжу улетающей стае
со скукой печальною вслед.
И я распрощался с местами,
остался где алый рассвет.

Черёмуха в белом наряде,
где белый цветёт косогор.
Всё помнить – большая награда
ходить, созерцая простор.