Сны Надежды

Шагает Надежда в шикарной одежде,
И платье не бл@дье, и в тренде пальто,
Надежда и раньше, не то, чтобы прежде,
А нынче и вовсе – что то, так уж то!

Танцует Надежда – от печки, и вальсом,
Ламбадой смущает, и танго манит.
Таинственной тропкой в предгорьях Прованса
Надежда спешит в позаброшенный скит.

В том ските Надежду на мягких подушках
Встречает раджа-фараон-господарь,
И шепчет Надежде похабность на ушко,
И с честью Надежду кладет на алтарь.

Любовный алтарь – беспокойное место,
И ухо Надежда уж держит востро:
Да ладно, была бы Надежда невестой –
Замужество жарко пылает костром.

А тот фараон-господарь-воевода
Надеждой, как медом хмельным, опьянен,
Не зная ни кода, ни входа, ни брода,
Надежду усердно барахтает он.

Смеется Надежда над горе-гусаром:
Разумнее было бы оду воспеть,
Чем телом тщедушным да способом старым
Стремиться загнать полюбовницу в клеть.

Надежда смыкает от хохота вежды:
Такому подходу успех не грозит.
Эфенди-сахиб от сарказма Надежды
В отчаянье мечет и рвет реквизит.

Но, чу! В иностранном далеком Провансе
Негромкий раскатистый слышится звук!
Надежда в волшебном замедленном трансе
Роняет бой-френда из сомкнутых рук.

Знакомые нотки! Вот ДО с переливом,
Вот РЕ пересвистом пугает в ночи…
Но чует Надежда во всхрапе игривом
Любимого мужа отчаянный чих!

И вот озаренье: Прованс незнакомый –
Надежды до боли родное гнездо!
Раджа-фигурант, полюбовник искомый –
Все тот же супруг в водолазке бордо.

Надежда утопии рушит заклятье –
Не верит Надежда в дешевые сны.
Ныряя в радушные мужа объятья,
Надежда решает, что' ждать от весны…