Никто и ничто

"Никто и ничто". Это название Ирина прочла в одном из глянцевых журналов и удивилась: ведь это мысли о том ребенке, которого она убила в своем чреве месяц назад, причем душа ее при этом даже не дрогнула. В необходимости операции ее убедили муж и врач (как ни странно), дававший клятву Гиппократа: «Там еще ничего нет, он не может чувствовать, это просто кусочек мяса». А сегодня она прочла книгу для супругов и молодежи А Бажана, и ее охватил ужас. Как она могла поверить, что внутри ее никого нет?! Ирина готова была кричать на весь белый свет: «Люди, посмотрите на меня, я убила своего ребенка. Я не мать, я – убийца! Не смейте делать это!».
Как могла она оправдать то, что сделала? Дом их не был полной чашей, но она и муж работали. Черную икру не ели, но на хлеб с маслом всегда хватало. Да и одевалась семья не хуже других. Летом ездили к морю. «Убийца! Что делать?» - эти мысли неотступно преследовали молодую женщину. Вечером она пыталась прочитать кое-что из книги, поставившей ее мысли с головы на ноги, мужу, но он, устав на работе, проглотил незатейливый ужин и улегся на диване перед телевизором смотреть очередной сериал, убаюкивающий не только человека, но и его душу. «Она, его душа, занята, ей некогда трудиться, - подумала Ирина, - а ведь и моя душа такая же. Уборка, стирка, готовка, встречи с друзьями за бутылочкой пива или чего покрепче, перемывание костей начальнику и подругам, в лучшем случае, обсуждение прочитанной книги или нового закона, придуманного депутатами. Суета. Нас усыпляют, чтобы не оставалось желание думать. Стоп. Однако тебя понесло. Посмотри на себя. Как ты могла не считать аборт убийством? Почему не стала рожать? Почему не вспомнила свою мудрую бабушку ,у которой было 12 детей и все нашли свой достойный путь в жизни. Она всегда говорила: «Бог даст детей, даст и на детей». Милая, добрая моя бабуля, почему тебя нет рядом, ты уже отдыхаешь, и твоя душа не чувствует угрызений совести. Ты жила для детей, терпела скорби и болезни, достойно неся свой крест, а я испугалась новых пеленок, бессонных ночей."
- Эгоистка, - в сердцах произнесла вслух Ирина.
- Чего это ты сама с собой разговариваешь? – нехотя спросил муж и, зевнув, отвернулся от своей ненаглядной. Видно, ответ был ему не нужен.
- А ты ведь тоже убийца, - заплакала Ирина и выключила телевизор в надежде продолжить разговор с супругом. Хорошо, что дочь была в летнем лагере, и можно было дать волю своим эмоциям.
- Ты не отвратил меня от этого страшного шага. Ты ведь прекрасно знаешь, и это уже научно установлено, что нерожденный малыш чувствует боль так же, как и рожденный. Уже семинедельный плод отдергивает или отворачивает голову от болевого стимула так же, как и на всех других стадиях жизни. В 12 недель ребенок уже поворачивает голову, сжимает кулачок, гримасничает, находит рот и сосет палец. Американский доктор Бернард Нататсон снял фильм, включающий в себя ультразвуковое изображение того, что происходит в матке женщины с 12-недельным ребенком во время проведения аборта. На экране отчетливо видно, как ребенок пытается увернуться от вакуум-насоса. Сердце его бьется при этом чаще и сильнее. Наконец, когда тело пойманного ребеночка расчленяется, его рот раскрывается в беззвучном крике – отсюда название фильма «Безмолвный крик».На одном дыхании Ирина рассказала все, что так растревожило ее душу, и посмотрела на мужа. Ее любимый и родной супруг, который стал для нее и отцом и матерью после смерти родителей, не отмахнулся, не рассмеялся. Слава Богу! Он молчал.
Наконец, поднявшись с дивана, он нежно обнял ее, и среди напряженной тишины прозвучало то, что она хотела услышать:
- Прости, Иринушка, солнышко мое. Я виноват, просто я, как и ты, не придал серьезного значения всему этому. Я спешил жить, зарабатывать деньги для тебя и дочери. Пусть это станет для нас уроком. И детям, а потом и внукам своим надо будет, не стесняясь, говорить об «этом».
Муж не мог произнести слово «убийство» и постоянно заменял его местоимением, хотя именно это слово било и жгло обоих. И оба чувствовали, что это не просто вина, а именно убийство – страшный грех.
- Знаешь, я только теперь поняла, в чем смысл того названия в журнале, в этой статье «Никто и ничто». Это, как ни горько, и мы с тобой. Как хорошо, что мы поняли друг друга и взглянули на то, что сделали, другими глазами.
Ирина с благодарностью прижалась мокрой щекой к своему единственному мужчине и, впервые, после того страшного дня, улыбнулась сквозь слезы. Ночью, засыпая, она произнесла неизвестно откуда появившуюся в ее уме молитву: «Помилуй, Господи, меня, грешную Ирину, совершившую убийство младенца в утробе моей, прости и не лишай Твоего милосердия».