раздоры

Мир так грубо, весомо и объективно плох,
и в нем, в сущности, нет никаких, никаких идиллий.
Видно, мало корпел над его сотвореньем Бог.
Напортачил слегка, где-то ангелы начудили.
               
Слишком много вокруг перекошенных женских лиц -
- этих фурий и гарпий, суккубов, менад, эриний.
Не укрыться от яростных взглядов, как не трудись.
Что же делать мне, смертной, средь этих теней и линий?               

И что толку лелеять свой ладный, родной мирок?
Он рассыплется вмиг, как шаткий карточный домик.
Всё сметёт равнодушный, холодный и жадный рок:
эти демоны зла, что пожрут всё живое, кроме

тонкой створки в душе, что старается запасти
хоть крупицу порядка, уюта, добра и смысла,
чтоб толково и преданно вахту свою нести
среди хаоса, судорог, зависти и корысти.

Что же делать, чтоб как-нибудь сохранить тепло?
Как детей – свою плоть и кровь – обучить движенью?
Как сметану сбить в масло, и почву, что из-под ног
уплывает, упрочить? И в ком мне искать спасенья?

Как с жестокостью сладить, что выю свирепо гнёт,
бьёт под дых, и противиться грубости нету мочи?
Может, горький мой плач эту грозную твердь пробьёт,
и безжалостный старец меня пощадить захочет?..

А пока гроздья слёз назревают и давят грудь –
выть, катаясь, и волосы рвать этим древним жестом.
Облегчения нет, но я вновь готова рискнуть
Эвридикой пройти этот путь, хоть конец известен.
                лето 2003