молитва

Уедем, скорее уедем,
кус жизни обглодан и съеден
в бессмысленных схватках и битвах,
в слепых неуклюжих молитвах,

призывах то к Яхве, то к Будде
с мольбой о несбыточном чуде.
Но враг не сдаётся без боя.
Нам надо спасаться с тобою.

Они в нас вцепились, как клещи.
Рванёмся ж отважней и резче,
оставив часть плоти и платья               
в их судоргой сжатых объятьях.

Они нас легко не отпустят.
Так чахлый истерзанный кустик
хватает летящий с обрыва,
так гной ждёт нарыва, прорыва.

Что нужно для ясного неба?
Смиренье Бориса и Глеба.
Но я не агнец, к сожаленью,
и снова готовлюсь к сраженью.

И снова траншеи, понтоны,
и взрывы, и раненых стоны.
Здесь хаос с гармонией бьётся,
не гибнет, и в плен не сдаётся.
               
Любовно наточен топорик.
Палач и компания в сборе.
Но, как Цинциннат перед казнью,
мы этих прозрачных подразним.

Не ведая боли и страха,
покинем добротную плаху,
умчимся искать нам подобных
от их завываний загробных.

Пусть делят квадраты и сотки,
друг другу вгрызаются в глотки,
пусть длится кровавая склока.
А мы уже будем далёко.

Решайся же, друг, и не медли.
Их голос навязчив и въедлив.
Им трудно без нас, немогутно,
и где-то в душе, где-то смутно

мне жаль эту бедную свору.
Но бредней шакальего хора
не вынесу больше, поверьте.
Уж  лучше брататься со смертью.

Билеты купить на Титаник,
который нигде не пристанет.
Уплыть на летучей «Целесте», -
зато мы останемся вместе.

И где-то на дне океана
накроет нас мягко нирвана,
чтоб их поминальные крики
сквозь толщу воды не проникли.

Мы пальцев своих не расцепим
ни там, ни в шекспировском склепе.
Но лучше остаться живыми,
часами нашёптывать имя –

- единственно складные звуки
на данную порцию муки.
И снова Христос или Кришна
отнюдь не покажется лишним,

в паническом приступе веры,
в классическом запахе серы,
с плацдармов переднего края,
где корчатся бесы, сгорая.
                2002
               * * *