Думы

Сергей Степанович сидел за старым но еще крепким письменным столом. Ему было семьдесят лет, многие в его годы страдали разными недугами, плохо видели, а кто и ходил с трудом. Но Сергей Степанович, выглядел  очень добротно. Седина легко покрывала его голову, придавая ему еще более красоты и мужественности. Был конечно и у него свой не достаток. Не то что бы не достаток, а так присутствие старости – был глуховат. Сигарета была единственным светом в его доме на тот вечер. Не то чтобы свет он экономил, просто любил посидеть в темноте с сигареткой. На улице шел дождь. Дом периодически озарялся светом от молнии. В доме изыска не было, но все необходимое имелось. Старенькая кровать стоявшая за сервантом и отгороженная перегородкой с другой стороны для создания комнаты. Потрепанный, но крепкий диван стоявший и греющий свои кости у русской печи. Простенькая кухня, заулок с раковиной и приступом для печи. Осенью в дождливую погоду ему становилось одиноко. Свою жену Евдокию похоронил он пять лет назад. Горевал Сергей Степанович прытко. Запил аж на месяц. На улице перестали узнавать даже. Любил он ее всем сердцем, всей душой. Не как не мог смириться с её уходом. Спасибо соседям помогли из запоя вывести, на ноги поставили. На улице громыхнуло еще раз. Сергей Степанович достал из стола свечку, поставил ее в стоящую на столе кружку и зажег от сигареты. Комната сразу озарилась ярким теплым светом. Любил он больно свет от свечки. Как то сразу становилось спокойно на душе. Сигарета добралась к концу и Степаныч потушил ее о кружку в которой стояла свеча и бросил окурок в кружку. Его одиночество помогало ему задуматься о разных вещах. В последнее время все чаще думал о Родине, о своей деревне. Как там сейчас люди в этих бетонных магильниках живут? – часто задумывался этим вопросом Сергей Степанович. Ведь дышать то не чем. Одни машины, поезда, суета, толкучка в автобусах – ад кромешный. А в стороне, что твориться, до чего довели народ? Молодых ребят сажают лишь за то, что плохо сказал о власти. А маньяки и воры гуляют на воле. Ведь это как называется? Боялся и за внука своего Димку, мало ли в своем интернете чего ни будь  напишет и тоже посадят. Так ведь жить не смогу – рассуждал Сергей Степанович. Куда катится наша страна, не известно. Ладно я старик, проживу, на пенсию заработал. Но они, они как молодые, ведь им еще жить. Работать, влюбляться, воспитывать детей. Страх один да и только. Вот сейчас бы Есенина вернуть, думал Степаныч. Уж больно любил он его. Часто вечерами стихи его перечитывал. Даже книжка с биографией его есть. На почетном месте а шкафу стоит. Нравилось Сергею Степановичу в нем, его молодецкая хватка. Его хулиганское сердце, но страдающий за Россию, за свою Родину. Ведь таких же пацанов, как Серега сажают. А ведь среди них могут и поэты и писатели быть, а их… Сажают с уголовниками, которым без разницы, что в стране твориться. Воровать при любом режиме можно, а вот жить по православному тут уже вопрос. Землю пахать надо, хозяйство вести, вот заботы наши русские. Только нынче не до этого. Сейчас весь народ в город рванул. В офисах сидеть. А земля то пустует и зарастает. А ведь, как хорошо молочка свежего попить. Огурчик свой съесть настоящий. А они все в город свой. Да то конечно и понятно, условий то нет. Колхоз развалили, клуб не работает, зарплата маленькая. А они то молодые, гулять хотят, кино, танцы. Хотя вроде говорили, что колхозы восстанавливать будут, так до сих пор и восстанавливают. Да ладно даже жизнь рабочая, так а духовная. Ну восстановили церковь, слава Богу. В церковь теперь, как в магазин без денег не пойдешь. Свечи купи, за молитву за здравие деньги отдай. Батюшке пакет со всякой всячиной снаряди, так это как называется. А получают они аж по пятнадцать тысяч, да еды сколько нанесут и покупать не надо. Сергей Степанович был верующий, но в церковь не ходил. Молился дома перед иконами, а чаще рассуждал с Ним лежа в кровати ночью. В а городе, на каких машинах то они все ездят, отцы то эти. Я за всю жизнь не заработал – рассуждал Степаныч. ну и где тут вера, один, как его бизнес. В газете писали, что все эти купцы восседающие за высокими стенами через отдельные ворота входят, чтобы очередь в церковь не стоять. Вот, это как называется. Для кого дорожка в рай короче есть, да видать не для простого человека. Что твориться в стране. Дождь так и шел. Сергей Степанович, встал со стула и пошел на кухню. Снял с печи чайник. Потрогал рукой, чайник горячий, можно пить. Навел себе чаю, взял баранок и вернулся в комнату. Аромат чая влился в комнату  листами смородины. Любил Степаныч душистый чаек. Припивая чай с баранками продолжил свои думы. Всю жизнь русский народ хотели обуздать. Сначала царь, потом коммунисты, демократы, а потом кто? Если это потом, вообще, когда то наступит. Но не кто не спрашивал, не когда обычный народ, как они хотят жить. Все время указывали, как надо, ставили в шаблон. А плохо это, или хорошо обсуждать это могли мы только на кухнях. Так как кухни могут хранить тайны. Нельзя русского человека под  уздой держать, вольный он, как сама Родина. А его все под каблук да поглубже. Вот разве если бы все было хорошо, начали бы люди на улицы выходить? Нет конечно. А они как не видят, а выходят же тысячами. И как можно не видеть и не слышать толпу. Вот раньше в колхозе, когда зарплату задерживали, сразу забастовка. А один раз так вообще председателю чуть ли не налупили, так на следующий день, как с неба деньги появились.  А сейчас, не те времена стали. Эх пожить подольше, да посмотреть что дальше будет. Дождь постепенно стихал. В окне виднелся свет луны постепенно освещая улицу. Вся дорога была в воде. По стокам журчит вода стекая в бочки. Птицы вылетают из своих гнезд улицезреть последствия. Где то в дали зажглись фонари. Степаныч допил чай и лег на диван. От печки веяло добрым теплом. На верху печки на блитах сохли грибы, которые Степаныч насобирал по утру. Рядом просыхали его сапоги. Степаныч смотрел в потолок и все думал. А ведь страшно интересно все идет думал Сергей Степанович. Вроде как демократия, отдыхайте от коммунистов, диктатуры. А ведь сейчас то все тоже самое, только умнее все обставлено по заграничному. Не придерешься прям. Кого хочешь выбирай, за кого хочешь голосуй. Только правда все одно. Как там в школе говорили: от перемены мест слагаемых сумма не меняется. Вот и у нас, не зря умные люди закон такой придумали на все времена. На лице Степаныча поплыла легкая мало заметная улыбка. От этой улыбки аж жутковато стало. И что будет дальше с нашей Родиной один лишь Бог ведает.