сентябрь-декабрь 2013г

 

  .    .    .

  необходимым
  небоходимым
  небом ходим мы
  танцоры
  по бельевым веревкам
  по проводам
  голым током
  яблоком
  молниями по мокрым дорогам
  порожняком
  жестоким уроком
  схватываем на лету.
 



.    .    .

северное небо пахнет снегом
северное небо – море
северное небо серебряно
мы в северном небе ходим


.    .    .

ходить по звенящей земле
пешком, пятками
в звенящих рогах
облаки перьевые длинные
листья звенящие золотом огненным
в паутинах
Олень
Олень
здесь по камням
ступает
сухо, упруго, звеняще –
по серой пятнисто-лишайной скале – по лицу
в жестких морщинах.
на ветру
на верху
на языке Океана.



.    .    .

перламутровый край поскребок
детского сна
разноцветные простыни выстираны
развешаны
радуги
росписи стен
полоумие
равноденствие



.    .    .

бурым бури бура
буровые скважины нефть под глазами –
мажешь
смотришь сквозь
войлоком войло в мазуте лохмоть
море
узлы на канатах
небо в дешёвом кафеле
чья-то харкота слизь
на краю урны
потолок из цветного стекла
на незнакомом вокзале
гремят
поезда пахнут гарью
фарфором разбитым –
что было.


.    .    .

рыжий – кирпич.
бурый – трава.
серый – стекло.
белый – снег.
колокол – голос.






.    .    .

ты мир весёлый ты приходишь
клоун в дудку дуешь мне
в литцо ты мир весёлый
ты в парике

ты шутка мир ты слёзка на щеке

мне не до шуток я убийственно серьёзен

я в кандалах.

а он кривляется  и носик красный нацепил.
поёт гнусаво под гармошку.

и что ты мне хотел развеселить
своей чудовищной улыбкой?


.     .     .

мы уже всё успели
не торопясь кассирша её лицо
в супермаркете в супермаркете
сыплются буквы из обнажённой тетрадки
из голого из головы изменять из меня измять
в зловещем бульоне непонимания
недомогания
мы уже всё опоздали
выпотев медными лицами не узнавая
не вспомнив не слыша
массово и беспредельно
оглохнув.

я ноги увидел
ноги – босые.



.    .    .

в этой бессовестной пустоте
мчатся на бойких резиновых лапах,
зевая,
железные звери,
хищно глазами светясь.
очень спешат,
задоглазы.
зло веселятся, щеня,
их бессловесные души,
холодные детски.

источая слюну,
розовые их языки
вьются из окон по ветру,
железно ликуя.

бодро, упруго
прыгают мячики счастья.

напере  гонки,
щенячьи забавы,
бензиново перегорая,
гадят в измученный воздух.
сутолока
в разметках
пустошности асфальта.
гнать среди мусорных куч,
лая визгливо
и бесконечно вертясь.

скорость – последняя воля
остекленевших мужчин,
выходцев из силиконовых лон.
всем опоздавшим – стирание памяти и бесконечность попыток.
а победителю гонок –
сияние рая
гладко-прозрачной мечты.

спи бездыханно.






.    .    .

начисто
забыв
начерно
набело
наизусть
твердить вердикты
деревянное утро
скрипит в коленном валу
игольчатый сон
в просыпающихся глазах
игольчатый след (лёд)
игольчатый лёт лет
будет ли веники бить на дворе
будет по снегу труха
и потроха потрошить.


.    .    .

обрёл надежду
потерял надежду
обрёл одежду
потерял одежду
и голый стал
и злой оскал хрустел стеклом
и вытер слёзы каблуком
и плакал, плакал ни о ком
о как легко то как легко
под темнотучим небодном
сломал ребро построил дом
и думал стулом о простом
и стал костром.


.    .    .

превращаются кисти рук
на горле гитары
в сильных сухих пауков
на теле гитары
в быстрых и цепких птиц
на дереве звука
вылетающих из дупла
гнездящихся в кронах

мы после войны
мы только ладони,
с которых пыль не отмыть
мы только обломки
кирпичных обрушенных стен
мы – только мысли
о далёких пологих горах
мы – только мысли.


.    .    .

обнищал   о ищал
о ищел    ай ищес
обчищал серебро по карманам лез
чё нашёл  чё нагрел
чайник чайник блищай
закипе закипай закивай
закрывай ладонью глаза
снег укрой
в щели пел
обеднел
обеднял...


.    .    .

колотун колоти расколоть
кола коль
куколь ник ниц
вец певец ковец
о овец
закольцованный
заколоть за околицу
околесицу
нёс
где-то около лес
около лиц лис
где око
колодец
веко его века.


.    .    .

звоном струн над деревянной пустотой
и бегом пальцев над,
касаясь
играя в
и бегом от   
застёгиваясь на
на все до горла,
никого оставив
и бегом в,
ныряя прорастая
теряя кожи прежних
и бегом к
серебряному снегом
и бегом за

за веки, за глаза
за зайцами, бегущими в леса.


.    .    .

зелёного цвета было небо
вдалеке в окне деревянного дома,
куда я приехал
в комнате жили подростки,
почти без присмотра,
пили дешёвое пиво.
это был город
на каменных пустошах неба
я туда ехал
зиме навстречу
видел как ветер тащит крупинки снега
в доме таком деревянном
щели
разные узкие лестницы
проходы
комнаты в старых тряпках
как будто цыгане
весёлые глупые
подростки смеются
в окне бесконечно
край серой тучи лохматый
под ней –
небо зелёного цвета


.    .    .

всё тленно
мертвецам
развязаны узлы
шов на живую нитку
петь птенцам
пищать голодным
в гнезде
в гнездовье
ликует время
мямлит может
нежит
бежит сквозь окна прямо
сквозь меня
бежало сквозь
тех, кто давно истлел
уйду из этих глаз куда глядят
как птицы ходят мелко как иней
я кто-то кто внутри
в яйце во мне.



.    .    .

загоревать уткнуться головой
в плечо нет в стену в
каменную добрую как
ма
мать мать
снимать с лица рукой
морщины,
как морскую паутину
тихо целовать
кого седые чьи
его его
ему из моря доставать
глаза жемчужин
добрые, кривые
прячутся в ладонях от туч.








.