Кара

 Тысячелетия томился ангел чёрный,
 Прикованный в пещерной глубине.
 За злостную гордыню заключённый,
 Стенал он от бессилия в тишине.
 И медленно века текли сквозь камни,
 Сгоняя с гордеца былую спесь.
 Он пил рапу прогорклого цунами,
 Но не просил прощения с небес.
 Лишь стоны бились о немые стены.
 Порхало эхо, прорываясь ввысь.
 Но как- то раз, вещая перемены,
 Вдруг, до изгоя звуки донеслись.
 Никто не мог среди земных созданий,
 Преодолеть такую глубину.
 Он этот шум узнал без колебаний,
 То- шелест крыльев резал тишину…
 И засияло разом в подземелье.
 Чаруя ненаглядной красотой,
 Явилась словно чудо в тёмной келье,
 Глаза - как небо в дымке золотой.
 Слепя великолепием белоснежным,
 Прекрасная, как тысяча светил,
 Она шепнула голосочком нежным:
 "Твой стон, о сострадании просил"
 С тех пор, они беседовали часто.
 И их глаза сияли не таясь.
 И понимали оба - это счастье,
 Что между ними зародилась связь.
 И в недрах гор, весна зарделась маком.
 То - растопила льды, невинности искра.
 Любовь объединила светоч с мраком,
 От ласки - проросло зерно добра.
 И стала им на век родной планета...
 Но замелькали вдруг огни вдали.
 То выследили их посланцы света,
 И крылья нерадивой отсекли.
 Оставили обоих, в заточении ...
 В глазах любимой затаился страх:
 "Не плач, родная, наберись терпения.
 Тебя носить я буду на руках."