More than you sea, Leon

Ты мое море, увидеть которое у меня шансов теперь не больше, чем увидеть тебя живым, Леон.
Что я делаю? Даже не спрашивай. Утром такая, такая – к ночи, мои вещи пересчитать по пальцам одной руки.
Круги под глазами, улыбка затерлась, как будто бы и не было никогда, я будто хамелеон, бегу из дома в соседний дом.
Одна соседка болтала, что там полагается что-то тем, у кого умерла семья. Глупая женщина, какой толк в деньгах, когда ты мертва сама.

Ты мое самое ценное, детское, звонкое, с привкусом молока, Леон, это тогда, когда кто-то в куртке,
Очках, анон, живущий в квартире по правую руку, ближе, чем вся семья. Я – твоя
Выпускница, я способней тебя была, когда мы учили буквы, и складывали их в слова.

Я сдала самый важный тест, самый важный год, который взял и забрал у меня тебя, Леон.
Кто забрал – они знали, что я приду, в моем списке по алфавиту, что ты выучил до конца,
Я превратила их в пугливое стадо, ждущее своего. Я предложила им сделку, что была выгодна абсолютно для всех сторон.
 
В моих руках просыпается сталь твоих, этот камень, натянутая от глаз до пальцев невидимая струна, я жду тишины, выдыхаю, и отпускаю палец, и дальше она сама, Леон.
То, что знаю, «убей того, кто хочет убить тебя» - краткий, не требующий объяснений, не терпящий критики – твой закон.

Они думали, что не оставили и следа, но ты жив внутри у меня, Леон.

Знаешь, сказать по правде, как я устала, что я делаю -  мыслят худшим из всех грехов. Они просто не знают, что те, до кого добралась, - они были худшими из живых. Я вспоминаю тебя, Леон, и думаю, что для меня нет в жизни лучшего из святых. Я буду той, кто не признает никого другого из всех остальных икон.

Ты мое море, увидеть которое у меня шансов теперь не больше, чем увидеть тебя живым, Леон.
Не представляешь, как я устала, что ни ночь – в ушах постоянный звон. Я мечтаю иногда, Леон,
Чтобы как прежде, а если нет – стану твоим цветком, только кашпо и маленький подоконник, и больше ничьих смертей. И мы сами остальных на свете в тысячу раз живей.