0. Разгром парижской Русской мысли в конце 1990-х

Хотя история – не мой интерес, но, поскольку я располагаю некоторыми документами одного из важных моментов холодной войны во второй половине ХХ века, считаю нужным предать их гласности.

Для меня было совершенно очевидным сразу: крах коммунистической диктатуры в СССР в 1991 году явится гробовой крышкой к самому значимому антисоветскому изданию за границей – парижской газете  «Русская мысль». Прогноз не заствил себя долго ждать, и через два года американское государство прекратило финансирование газеты.

Понятно, на тонущем корабле началась паника, хотя американцы поступили с газетой весьма по-человечески – оставили средства на «переходный период» (для перехода в частные руки) и компенсацию всех убытков сотрудникам. Началось сокращение всех внештатных сотрудников, коих на легких деньгах (даруемых американскими налогоплательщиками) расплодилось немало. Но мы с Соней чувствовали себя спокойно: наш авторитет у высшего начальства – Главного редактора Ирины Алексеевны Иловайской – был абсолютным. При случае она всегда нам божилась: «Вы уйдете из редакции последними!». И, в общем-то, свое обещания выполнила (как выполнил его и наш предыдущий работодатель). Никто по сей день не знает (иначе бы просто съели!), что наша зарплата в газете была сравнима лишь с зарплатой зам.редактора (ибо мы с Соней были экономистами от Бога!).

Тем не менее, у меня была-таки «ахилесова пята»: наборщиком я был весьма посредственным, поскольку набор слепым методом так и не смог осилить (по этой причине я в свое время не стал и профессиональным музыкантом). Был же я вне конкуренции как метранпаж и оформитель. Но после того, как моя Соня внедрила в редакции компьютерный набор (и обучила этому всех сотрудников), четыре наборщика для еженедельника действительно оказались избыточными. Четыре наборщика – это блестящий наборщик и нескрываемый любимчик Главного редактора Анатолий Копейкин, хорошая наборщица и ближайшая подруга зам.редактора Арины Гинзбург Инна Ракузина, гениальная (ибо в течение дня работала на шести разных клавиатурах, причем слепым методом!!!) наборщица Соня Сорокина, ну и я, бедолага. К бабке не ходи, кандидатура на сокращение была очевидна.

А тут еще бдительная «группа товарищей» (и ведь в недавнем прошлом – диссидентов!!) написала Главному редактору на меня донос: мол, я по вечерам делаю левую работу. В любом случае знать об этом не мог никто (опыта конспиративной работы мне было не занимать!).  Поэтому на большом «партийном» собрании (т.е. всей редакции) я все подозрения от себя отвел, на работе остался, но «осадок», как говорится, остался. (Поскольку спустя некоторое время главное действующее лицо этого «судебного процесса» принесло мне свои извинения, я эту тему развивать не буду.)

А тем временем на раненую рыбу – на издательство «Libre Press», главным звеном которого являлась «Русская мысль»,  – потянулись крабы.

Первый «краб» – это желание госпожи Иловайской прибрать к своим рукам газету или хотя бы то, что от нее осталось. А осталось немало. На закрытие газеты американцы выделили 30 миллионов франков. Понятно, за эти деньи надо будет когда-то отчитаться. Поэтому, полагая, что все сотрудники газеты – расейские лохи, Иловайская создала некое фиктивное акционерное общество, включив в него какого-то священника, вроде бы тянувшего деньги из Ватикана, и, главное, своего зятя-итальянца (кажется, Аринголи), проживавшего в Риме.

В этой истории достаточным осованием для возбуждения против Иловайской уголовного дела был банковский перевод 3,5 миллионов франков на фирму итальянского зятя. Об этом, придя из банка, по своей недалекости в нескрываемом волнении поведала Алику Гинзбургу бухгалтер газеты Наталья Мартэн, не обращая ни малейшего внимания на мое присутствие. Спустя какое-то время Алик напомнил Иловайской о перечислении капитала газеты в карман родственника, на что та, нисколько не смутившись, ответила: «Мне моя дочь дороже!».

А вскоре в редакции возникла революционная ситуация.  Иловайская решила убрать из редакции своего зама, Арину Гизбург, и главного и наиболее видного редактора, Алика Гинзбурга, и тем самым убить двух зайцев: с одной стороны, ликвидировать одну из самых крупных статей расхода бюджета газеты, а с другой – отодвинуть подальше от себя ненужных свидетелей присвоения редакционных денег. Функции двух главных сотрудников газеты, ее «визитной карточки», Иловайская передала «шестерке» Ирине Кривовой – шустрой, но без правозащитного мировоззрения.

Но тут в редакции возникла группа ревизионистов: двое Сорокиных, Нина Некипелова и как бы примкнувший в ним Андрей Кривов, муж Ирины Кривовой. Горбаневская, как и все остальные «диссиденты», осталась возле власти. Мы с Соней пытались (каждый по-своему) доказать главреду, что газета без Гинзбургов – это уже не «мысль»! Нина, чье бытовое положение не было ничем защищенно, написала правозащитное письмо на имя Иловайской.

Многие подробности той истории забылись, но, возможно, они выявятся в процессе публикации документов. Скажу лишь единственное: все «ревизионисты» (кроме Сони, на которой держалась вся техническая база газеты, были... уволены. И я, таким образом, оказался в «эмиграции» во второй раз...

Незадолго до увольнительной эпопеи произошел случай изощренного злодейства, которым мог бы восхититься разве что сам Иосиф Джугашвили. Однажды Иловайская пригласила к себе работавших на полставки театралов Льва и Наталью Круглых. Главред предложила им какое-то новое направление в их работе с существенным повышением зарплаты. Круглые ушли с рандеву в полнейшей эйфории. А наутро
Они обнаружили в своем почтовом ящике... приказ об увольнении их обоих!..

А Соню Иловайская продержала еще года два, после чего Соня сразу вышла на раннюю пенсию. Конечно, не рай, но половину кредита за дом мы уже выплатили. В крайнем случае мы могли продать дом и купить другой где-нибудь в провинции уже с полной выплатой. Что мы в 2004 году и сделали...

А второй «краб» – это операция КГБ по превращению направления газеты из антисоветского и проельцинского в просовковое и пропутинское, что и было сделано синхронно с российской властью.

Конечно, основные материалы по истории «Русской мысли» находятся в архиве А.Гинзбурга. Но его, увы, уже нет...

К сожалению, большинство документов на французском языке, а для французского алфавита Проза.ру не приспособлена.