Тысяча и одна мощь, 111-120

111

Истории конец —
Разваливается старушка на глазах.
Опоры ни в ком ей нет,
Не до неё, всеми движет азарт —
Игра на последней стадии:
Яма вырыта, бросай
Ссохшиеся чудеса
Угасшей эпохи. Ради
Дьявольского пожертвуем святыми, ныне
Быть им похороненными.

112

Шишел-мышел, был да вышел,
Апокалипсис пришёл.
Новый мир под старой крышей —
Хорошо!
Ай, да Пушкин! Ай, да сукин
Сын! В бильярдной будь любезен...
Кий, в неправильные руки
Попадая — бесполезен:
От него не будет проку,
Лупишь прямо или сбоку.
Даже когда становится слишком горячо,
Едва ли опытный шпион спалится:
Ньюсмейкер, сделай мне ещё парочку, на два пальца.

113

Рациональность вторична,
Ей не хватает веры —
Кьеркегор видел личность в
Я, проходящем через три стадии распада.
В отчаянии — дорога
Из Ада
К Богу.

114

За одним из кранов
Отыскался Рай —
Льётся по стаканам.
Одурь через край.
Только по рецепту —
Острый вкус — искус
Йодистого цвета.
Требуемый курс:
Ежедневно вместо
Личностных затей —
Ёмкости с протестом,
Наливай да пей!
Осторожно с модерном —
Кончается скверно.

115

Проститься с миром,
Оставить в прошлом настоящее, нанесённое на контурную карту жизни пунктиром:
Целлофановые мечты и годы насиженного телеэфира;
Еженедельное заточение на уикенд в квартирах
Любовниц постельным факиром;
Убежища от жизни в виде трактиров, посиделки в них дезертиров;
Йогурты и кефиры — враги холестерина и жира! —
Безопасный завтрак; корпоративных боулинг-турниров
Абсолютное чемпионство (ещё бы, кто тут за командира?!);
Бесцельный расстрел целей в тирах;
Очередные саги об оборотнях и вампирах —
Чёрт знает, сколько ещё там в памяти обрывков-образов-сувениров,
Кусочков пазла, а между ними дыры…
Из этого круга пора вырываться: дёргай стоп-кран, садись за руль, хватит быть пассажиром.

116

Новости из коммуналки:
Апокалипсис придёт всем.
Реальность — палка
О двух концах: тем,
Достойных стихов много,
Писать же не получается обо всём сразу.
Равновесие строго:
От сих до сих — псих, всё остальное — чистейший разум.
Тронется поезд, отходя от перрона:
Исключить предательство невозможно, даже входя эталоном
В метафизическое лоно.

117

Время советское:
Актеры, певцы, режиссеры, писатели, светские
Львы и львицы — «богема» знает своё
Место. Бурлящее коллективное не теряет краёв,
Оставаясь кипеть в локальном котле.
На медленном огне можно приготовить самые изысканные блюда, от ле-
Тального исхода после поедания оных редеют богов батальоны.

118

Перестройка мифологии — есть
Разрушение реальности. Работа идёт системно.
Основа для замены работающих систем на
Лживые схемы готова. Не прочесть
Евангелие от Христа —
Текст не держится на бумажных листах.
Автобиография бога — мир.
Я и ты — вот его буквы, пишет людьми.
Набело, без черновика —
А иначе никак.
Для кого эти трёхмерные страницы?
Громозд смыслов, за этажом этаж.
Налицо распад лика на лица —
Евхаристия: ешь меня, пей! Стаж —
За тысячелетия перевалил давно:
Долгое детство, нездоровое.
Объединяя разрозненное в одно,
Может, удастся остановить бесконечность, чтобы сложить мироздание снова.

119

О моих страхах,
Больших и малых,
Из громкоговорителей расскажет диктор, а после поставит Баха,
«Темперированный клавир». Усталый
Единорог, я при-
Льну головою к её ногам,
Золотого сечения очарован свечением.
Лекарь пишет в истории хвори моей «моногам»,
А за ним — аноним подбирает мне нимф.

120

Мир кровососов:
Алая кровь —
Напиток. Тонко изогнута бровь,
Еле заметно отставлен мизинец откосом —
Рюмка зажата между оставшимися тремя и большим,
Артерия вспорота —
Вытечет тёплой упругой струёй чья-то жизнь.
Жадные твари до кровезабора так
Исступлённо приникли к порезу,
Внутрь ран языками своими лезут. Дабы
Абсолютное зло победить из забы-
Тья надобно выходить, мозговые отбросив протезы.