Корчагин был особенно любим

КОРЧАГИН БЫЛ ОСОБЕННО ЛЮБИМ…
…
Иван Михайлович Корчагин был знаменитостью не только Немана, что никого не удивляло. Мифам, ходившим о нем было бы тесно не только в стенах школы, но и в пределах нашего маленького города. Самым популярным из них –был рассказ о том, что однажды Иван Михайлович, обладавший огромной физической силой, схватил зарвавшегося неслуха за шиворот,  приподнял на несколько мгновений, которых, впрочем, хватило для того, чтобы сорванец успел выдохнуть слезно-сопливое обещание «Больше не буду». И был тотчас   возвращен в привычно-исходное положение. Стоит заметить, что и я, и  мои одноклассники Женя Козлов, Коля Кречиков, Саша Овсянников, Игорь Куприянов, Гена Макаров даже восхищались «педагогическим приемом», поскольку знали, что в иные моменты до нашего  разума можно было достучаться только таким нестандартным способом.  Однако  проучившись у Корчагина два года (всего лишь!)  ни разу не замечал у него даже попытки «приблизиться к собственному  мифу», потому  не исключаю, что он сам и сочинил педагогические саги, дабы   избавить себя от проблем с дисциплиной на уроке.
 
 Запомнился самый первый. Иван Михайлович нарисовал  на доске несколько концентрических окружностей и, указав на самую маленькую из них, заметил, что столько знаний мы получим в 5 классе.  Увидев, что наш энтузиазм  тает прямо на глазах, добавил, что с каждым годом «диаметр круга»  будет увеличиваться. Лучший вариант –не останавливаться и учиться всю жизнь.
 
  И начались учебные будни, которые серыми не были никогда. И всё потому, что  заставлял работать наши мозги на полную мощность и не увлекался  нудно-длинными нотациями и  наставлениями. Возможно, кто-то не избежал объяснений, но поскольку это не стало достоянием широкой  общественности нашего класса, то  и харизмы наших  двоечников  или  озорников избежали урона.
Но когда дело касалось урока, то на снисхождение  не мог надеяться никто. Двойку отхватить мог любой . По сию пору помню жирную каракатицу  в своей тетради  за изложение на тему некрасовской поэмы «Мороз - Красный нос». И что хуже всего – исправленные   (не помню уже сколько, но явно больше пяти) ошибки венчала приписка «Дарья -23 раза». Как я умудрился нафаршировать  именем главной героини  от силы три тетрадные страницы,я не смог бы объяснить никому, а уж и себе и подавно…..Но это был случай из серии «Писал не приходя в сознание», больше таких проколов за собой не помню.
 Рассказать о том, КАК  он нас увлекал не легче, чем объяснить, каким образом действует на нас воздух, солнечный свет. Хотя один из приемов я, кажется, раскрыл. Шахматисты называют это завлечением. Для того, чтобы в наших головах отложилось как можно больше (мозги в этом возрасте –как губка), Иван Михайлович  часто цитировал классиков, привязывая их  афоризмы, стихотворные строчки  к случившемуся в классе.
   
 Скажем, когда кто-то из моих соучеников «забыл» дома свою тетрадку, Иван Михайлович  тут же вспомнил, как Маяковский, работавший в «Окнах РОСТа» отчитал коллегу  за недобросовестность  «Даже если бы вы умерли, то все равно –по дороге на кладбище- должны были зайти в редакцию и принести обещанное». Так что время от времени на уроке произносилось имя великого в соединении с цитатой. Блок, Тютчев. Уайльд… И когда пришла пора встреч с творчеством классиков, у меня (да наверное, и у остальных тоже) было ощущение встречи с людьми, с которыми мы уже  давно, пусть и заочно, знакомы   
Ивану Михайловичу я обязан и  своим увлечением стихами (не буду всуе поминать поэзию), потому что первый раз я попробовал  рифмовать  в рамках проведенного им блиц-конкурса. И хотя с тех пор прошло 58 лет, по сию пору помню, что победила моя соседка по парте Наташа Чернокоз. И вполне возможно, что обида (непонятно на чем основанная) из-за этого  поражения побудила меня  предпринять еще не одну  попытку, прежде чем в «Ленинце» появилось стихотворение за моей подписью. Не скажу, чтобы радость была безмерной, потому как моими  были только 6 строчек
Здесь вопросов о море
Не задают
Только с ветром поспорив
Его узнают
На волне вырастают
Под напором тугим…
Остальное –полторы строфы- написал Виктор Багонин, в то время заместитель редактора и, по совместительству,  неплохой поэт.
 
 Не сомневаюсь, что Иван Михайлович прочел это стихотворение, что и послужило возобновлению нашего знакомства. Особенно я был доволен тем, что при встрече он не стал обсуждать волнующую меня тему (не хотелось выдавать свои нетворческие тайны), просто пригласил к себе в гости. Оказывается, он уже знал и том, что я поступил в ЛГУ на факультет журналистики
Содержания беседы не помню. Я вообще трудно схожусь с людьми, а уж будучи приглашенным в первый раз да еще к  Ивану Михайловичу… Словом, моим балом  тогда правила моя  робость. Задним числом вспоминая сказанное им я понял, что он испытывал , как мне кажется,  дефицит общения. Отсюда наверное его восхищение собственной кошкой, которая «сама находит  больное место и ложится на него». Обидно, конечно, что не воспользовался «роскошью общения» с ним. А вот его подарки берегу уже 46 лет. Это несколько учебников по истории литературы (русской и античной), которые сильно помогли мне в годы учебы)  и в качестве «довеска» - огромный том сочинений Белинского. Перед тем, как вручить его Иван Михайлович нашел страницы с письмом Гоголю и заложил закладкой. Намек был более чем прозрачный. В 6 классе я отважно признался, что «Мертвые души» читать не могу, ни за какие коврижки. Но вместо ожидаемых педагогических репрессий Иван Михайлович попросил: «Пообещай, что через год или два ты снова раскроешь книгу…».  И хотя я не был никогда слишком послушным,  слово сдержал, и вот уже несколько десятков лет сочинения Гоголя соседствуют с книгами Салтыкова-Щедрина.
 
  К сожалению, работа-учеба настолько закрутила меня, что  больше с Иваном Михайловичем, как сейчас у молодых принято говорить,  не пересекался. А прийти без приглашения не осмеливался. Спустя полгода  узнал, что он умер…

Нет ни капли сомнения, что кто-то из моих одноклассников, но главное - –одноклассниц Тамары Сорокиной, Венеры Гороховой, Гали Пузиковой, сразу трех  Людмил – Голубцовой,Зинкевич и Шабеко- благодаря влиянию  Корчагина связали (не обязательно профессионально, можно  ведь просто прикипеть к книгам, к русскому слову) свою жизнь с русской филологией. И даже написали слова  признательности нашему Учителю. Я буду рад, если  мои  строки станут  дополнением к ним.
М.Ушаков