Необычный бартер

Баржа- самоходка, лёгкого  типа  с  экипажем  из  трёх  человек  бойко  шла  по  Иртышу
в  Северные  районы.  Где-то  за  Тарой,  причалили  к  некрутому  берегу,  на  краю
таёжного  посёлка.
                По  трапу, двое  из  команды  сошли  на  берег  и  направились
в  посёлок.  Понятно, дело  молодое.
           Остался  хозяйничать  матрос  не  юного  возраста.  Но  ушедшие  скоро
вернулись.  Они  несли  за  лямки  рюкзак.  Когда  те  поднялись  на  палубу,  матрос
увидел  в  рюкзаке  испуганного,  крайне  взволнованного  медвежонка.
Он  обречённо  поскуливая,  жалобно  таращил  испуганные,  словно  молящие  о
пощяде,  грустные  глазёнки.
                Медвежонка  выменяли  на  водку  у  местного  охотника.
Валюта  хоть  и  жидкая,  но  в  бартере  твёрдая, действующая.  Промысловик,  на
охоте  в  тайге,  подобрал  отставшего  от  матери  несмышлёныша,  и  теперь  его,
недовольно  урчащего,  определили  в  трюм,  а  сами,  во  второй  раз,  двинулись
в  манящее  село.
                Некоторое  время   спустя,  на  краю  леса  появилась  медведица
и  принюхиваясь,  прямиком  проследовала  к  барже.  Весь  её  огромный,  крайне
возбуждённый  облик  не  сулил  ничего  хорошего.
Увидев  её,  матрос  в  ужасе  запёрся  в  капитанской  рубке.
Услышав  знакомое  повизгивание,  чудовище  решительно  двинулось  по  трапу
к  люку  трюма.  Детёныш,  почуяв  мать,  заверещал  ещё  громче.  Медведица  с  рёвом,
яростно  царапала  крышку  люка.  Фактически,  лишь  тонкое  стекло  разделяло
нашего  « узника»  от  разгневанного  зверя.
Так  прошла  ночь.
                Утром  явились  гуляки,  и  оценив  обстановку,  стали  отвлекать
медведицу.  Едва  она  оказалась  на  берегу,  как  пленённый  выпустил  медвежонка,
со  всех  лап  рванувшего  к  мамаше.  После  пары  увесистых  шлепков,  в  назидание
непослушному  дитяте,  парочка  быстро  скрылась  в  прибрежном  лесу.
               Подрагивающими  от  пережитого  руками,  бедолага  употребил  изрядную
дозу  «микстуры».
                Сотоварищам  же  было  высказано  не  мало  эмоциональных
выражений,  основанных  на  самых  изощрённых  оборотах  народного  и 
речниковского  фольклора.  Но  скоро  страсти  улеглись,  и  самоходка,  как  ни  в  чём
не  бывало,  продолжала  свой  Северный  вояж.