Pinctada maxima

Продолжение "О, мантия"

        Вчерашнего завтра колокол ждёт,
        Пинктады максима настал черёд
        родильный дом - жемчужный плёс,
        с пропиской фермы австралийской -
        из пролетарских безпородных грёз.      

А если все-таки "корова"* та не продуктивна?
Сушеным мясом отправляется в Шанхай или Гонконг,
а створки в пуговицы, бижутерией послужат, ничто не пропадает,
чтобы покрыть расходы: суда, наем, болезни и смерти гонг,
ведь он – опасный бизнес, печальное свидетельство –
огромное кладбище ныряльщиков итог.
Жизнь целая в жемчужине одной, для годы
в неукротимости бесхребетной моды.

Дрейфующий водоворот, стихийно все слои перемешает,
божественной органики и кислорода моллюскам доставляет,
на карбонате кальция природная субстанция,
под куполом храма волн вне конкуренции, диво крыл раковин он -
                роскошный капюшон!
Пропорциональная жемчужная плеяда, пресыщенностью глаз,
удерживает равновесье в разы, сливалась с гребнем волн в экстазы
и в бездну погружалась лон, где множатся и зреют перлы,
труда малейшего себя лишая в океанический галактион.

Свинцовая бездна непостижима
в пляске торжественна и ретива
бурю склоняя к погребальному гимну
разряжено сгинувших поджидает игриво
источающей дымкой газовой
об урочище скорбном, а ну, досказывай!

Бессонницей забудоражило поселки поселенцев грязь тучами москитов атакующих...
Побаливают лбы, стучась в проблему торговцев краденым, искателей сокровищ потонувших
                и жемчуга, как такового.
Запили, подрались, запили, все было и до них, и с ними, и перестрелки, и опять запили,
пока японцы не перебрались, уже забыли.

Поголодав, луну сквозь щели трюма наблюдая, подсчитывали дни.
На документы документов не имели, в багажном отделении, качку предпочли,
и слаще подневольной с бесценной жизнью под рукой, порой глазами зорко водят,
а занавес опущен, когда еще он встретит японскую зарю, залив родной.
До континента близко незнакомого по курсу страха и опасности,
не доллар и не евро – круче, жемчужный австралийский Каландайк,
не претендуя на условия, а он не глуп, по части наживиться, Кокиши Микимото...

Тень косится лучами, морскую медь вздымая пенными волами окоема,
винно-лиловым горизонтом опустошает мели Брума.
Прошествовали гордо по улицам его непревзойденные ныряльщики востока.
                Статистика жестока,
не стоит забывать в запасе каждого всего лишь пять,
на постижении ремесла, допустим, два, и три на делание денег года.
А лихорадки легочных инфекций, болезнь Кессона,
и тысячи их превращались в инвалидов, тонули в штормах поедались акульем.

За остервенелостью людей негромкая слава пришла к ним теперь, кто как умеет, так и застит глаз.
В золоте злато, в жемчуге – перл, в акоя искушение Рinctada maxima стать без потерь.


Пролетариат - "производящий потомство"
*Pinctada maxima - австралийская жемчужная (корова) устрица Южных морей, крупнейшая и редчайшая.
Акоя — искусственно выращенный жемчуг, производящийся в основном в Японии и Китае в морских моллюсках Pinctada fucata.

Иллюстрация найдена в интернете.