Любовь-агапэ

    Радость отпуска оборвалась на второй день к вечеру. Мужу стало плохо, началась рвота, я оставила его на минутку и  тут же примчалась, услышав грохот – он лежал ничком без сознания. Я что-то  закричала от страха - на миг показалось, что не дышит. Поднимали, и укладывали в постель всей семьей.  Тревоги, молитвы,  и хлопоты ( такого раньше  с ним не бывало), часам к трем ночи  глядя на его бледно- зеленый вид вызвали неотложку.
Врач оказался толковым. Успокоил, что это поджелудочная разгулялась, не вынесла нагрузки после длительной московской диеты. Сделал укол, объяснил, как бороться, на госпитализации не  настаивал, сказал, что такими после пасхи пол-отделения забито. Обычно несколько дней диеты  и небольшая чистка помогают. 
Остаток ночи удалось поспать, утром не стали менять планы, поехали в деревню – посевная не терпит!
Уложив мужа в постель, и сдав на попечение мамы (благо медик) я , полная оптимизма и героизма, отправилась в огород – сама справлюсь!  Сажать картошку под лопату на наших плантациях давно не приходилось, но я себе определила грядку. Земля пересыхает, соседки вон уже все отсеялись, пока мы в отпуск приехали. Ничего, денек - другой  и муж окрепнет, возьмется за трактор, а пока я раннюю посажу. Работа спорилась, душа радовалась – на своей земле, на воле. Воздух чистый – впору пить, птички поют, солнышко ласковое.
    Потихоньку усталость и недосып стали брать свое, тело стало наливаться тяжестью, спина – бунтовать.  Мамин зов обедать –  как избавление.
    После обеда работать стало еще тяжелее. О том, что не поддалась на уговоры отдохнуть в прохладе дома, пожалела быстро. Не зря же на стройке обеденный час  стараются без экстренной необходимости не нарушать, многим вздремнуть удается... Солнце уже не ласкало, а жгло на ветру, папина любимая рубашка, которую утром одевала вспоминая его с нежностью , промокла и липла к спине, и снять не могу – лицо не смотря на все крема и кепку уже горит.      Песни  больше не пелись –   в горле пересохло.  И одинокость моя потихоньку становилась бременем. 
      Мысли потекли в печальное русло: « Я, естественно, не  вправе ждать помощи, муж в такОм состоянии, да и маме нездоровится. А все- таки, как мы привыкли делать все вместе! Как оказывается мне важно его присутствие, как  остро его не хватает. Вот бы поднялся, вышел, глянул, похвалил,поддержал» … Душа вступает во внутренний разговор:  « А как же любовь - агапэ, которая не зависит от внешних обстоятельств, не требует  поощрения, благодарности, ободрения?» Плоть,  выждав паузу, наступает: «Вот так всегда, когда особенно тяжело, когда особенно нужен – рядом нет, то в отъезде, то на работе, то болеет, память услужливо выдает старые картинки…».  Душа в защиту: «Так чего винить, для семьи старается, сил не жалеет». Плоть отступает для нового выпада: «Да не виню я, плохо мне, какие они женские силы, мужчины крепче, и вообще из другого теста, я бы уже точно из постели выбралась, пришла глянуть»…
     Почувствовав мою слабинку,  из забытых глубин поднимается  обида, заводит свою  песню, мешая прошлое и настоящее:
 
Ты не можешь чувствовать как я –
Значит, не моя ты половинка,
А мои горячие слезинки –
Только лишний повод для огня.

Значит, буду плакать там, где ты
Слез моих и боли не увидишь,
И высокомерьем не обидишь
Детские, наивные мечты.

      Увлеченная потоком песни, не анализирую, иду на поводу мелодии и слов, сплетающих реальное и вымышленное, мое и где-то подхваченное:

Ты не можешь чувствовать, как я,
Я в любви искала милосердья,
Но разбилась вновь моя ладья
О гордыни каменное сердце.

Мне опять по крохам собирать,
Созидать себя, с колен подняться,
Впору мне себя теперь спасать,
Чтоб с тобой навеки не расстаться.

    Жалость к себе тут как тут, слезы наготове, а душа в колокола: «Голову-то включи, все ли  правдиво в жалОбном  плаче  твоем, чего мокроту развела?»   Не тут-то было, не так - то легко наваждение песни выключить, еще теку, плачу и даже сладко как-то.
     А муж все-таки  пришел… Видно и его душа тревогу забила. Только я вместо обычного: обнять – прижаться  – оттаять, захлопнулась, как шкодница*, которую застукали.  Постоял немного посреди поля, ничего не понял и пошел в постель, проводила его тоскливым взглядом и пуще  себя жалеть,  и пуще плакать, и дальше в дебри:

Ты оставил тонуть в слезах,
И не бросил спасательный круг,
Кто ты?
Самый мой злейший враг,
Или самый надежный друг…
***
Мы говорим  о жертвенной любви,
Но жертвы без мучений не бывает,
Себя мы на закланье обрекаем,
Нож всажен – слишком поздно слезы лить.

   Сама понимаю абсурдность смысла стихов в данной ситуации, как бы на пустом месте ( а по литературной форме они точны…) Разборки со стихами оставляю на потом. Спасением   приходят  на память  любимые слова писания: « Любовь долготерпит,  милосердствует,  любовь не завидует,  любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит».**   Начинаю тестировать свои чувства на любовь, которую имею, прямо так, по пунктикам, начинаю  видеть свои слабинки  и молиться. И  уже другие слова текут на ту же мелодию:

Мне Господь ответил в трудный час:
«Это не твое предназначенье –
Копией быть мужа, отражением,
Роли различаются у вас.

Отыщи мелодию любви,
Теплотой она наполнит сердце,
Обогреть ты сможешь отогревшись,
Радостью наполнив дни свои».

      С новой песней открывается второе дыхание… Мамочка приносит чай, зовет домой. Солнце садится, и я восхищаюсь буйством красок заката. Небо, как иллюстрация битвы,  отбушевавшей  в моей душе.  На небе краски гаснут, а во мне где-то осадок  стыда прячется, совсем, как девочка Мура у Чуковского, которая Бяку-Закаляку Кусачую из головы выдумала, а потом боялась: поддавшись  ложным чувствам, я и себя обманула и мужа, пусть  тайно. Как к нему приблизиться теперь? С неохотой отправляюсь в дом.
    Куда укрыться от любящего взгляда: «Что с тобой?» Как Ева в кусты, так и я в другую комнату: устала, спать буду там, чтобы мне твой телевизор не мешал.…  И правда уснула, только голова коснулась подушки, но скоро проснулась:  ночь ликует соловьиным пением. Первый порыв – бежать в сад, останавливаю себя, не то  разбужу домашних. Сажусь на постели и, воплощаюсь в слух. Стены отступают, старенькие окна не мешают слушать. Впитываю музыку звуков всем своим существом, молитва вплетается в общее дыхание ночи…. Соловьи еще продолжают петь, а я, излившая душу и, наполнившая  ее красотой  и благодарностью Отцу Небесному за все обстоятельства дня и ночи, позволившие одержать победу над собой,  блаженно сворачиваюсь клубочком под  еще хранящим тепло одеялом, и засыпаю умиротворенная.
   Просыпаюсь рано,  счастливая. Ныряю к мужу в постель, проснувшийся с ним вопрос, читаю по глазам и губам, покрываю их поцелуями: «Поздравь меня, я теперь смогу трудиться,  не ожидая похвалы, благодарности, поощрения,  я сдала зачет по любви – агапэ…».


*  шкодница - озорница, вредительница, шалунья, баловщица, бедокурка, баловница, пакостница, проказница. Словарь русских синонимов
**1е послание Коринфянам апостола Павла глава 13,4-7