Мое генеалогическое древо

               
Генеалогическое  древо,
Ветки  родственные  вверх  и  вширь.
Примем  пару  рюмок  для  сугрева
И  помянем  матушку-Сибирь.

В  девятнадцатом  далеком  веке
Расширялась  на  восток  страна
За  уральские  хребты  и  реки,
Там,  где  лишь  тайга  и  целина.

Прадед  мой  из-под  Полтавы  родом,
Полуграмотный,  из  бедняков.
С  мазанкой,  коровой  и  с  приплодом,
Состоящим  из  десятка  ртов.

Поклонился  он  сельчанам  в  пояс:
«Ну,  простите,  если  что  не  так!».
Всех  собрал,  забрал  со  скарбом  в  поезд
И  отправился  в  алтайский  край.

Несколько  страниц  перелистаем  -
Время  революций,  годы  войн.
Мой  отец  родился  на  Алтае,
Детство  скудное  запомнил  он.

Можно  было  б  жить,  тайга  спасала  -
Ягоды,  грибы,  орехи,  дичь.
Но  лихое  время  наступало,
Для  страны  кошмарный  паралич.

Сделали  страну  колхозным  стадом,
Всё  обобществили  на  селе.
И  нашлись  дела  для  продотрядов  -
Отчитаться  за  врагов  в  Кремле.

Бедняков  назвали  кулаками
(Надо  ж  выполнять  кремлевский  план!).
И  уплыли  по  Оби  и  Каме,
Кто  на  Соловки,  кто  в  Казахстан.

Дед  был  снова,  как  попутный  ветер,
Пересослан  в  томскую  тайгу.
На  повозках,  тыщу  верст  на  север,
Как  в  тюрьму,  во  тьму,  во  мглу,  в  пургу.

Строили  землянки  на  болоте,
Корчевали  лес  для  пахоты.
По  весне  на  новеньком  погосте 
Появились  свежие  кресты.

Худо-бедно,  потихоньку  свыклись,
Получали  палки-трудодни.
Со  свечой  и  керосинкой  снились
Будущего  светлые  огни.

Но  настал  тридцать  седьмой  проклятый.
Дед  исчез  по  пятьдесят  восьмой.
В  Магадане  с  киркой  и  лопатой
Искупал  свой  грех  перед  страной.

Так  сказали  бабушке  (специально!),
Но  отец  мой  через  сорок  лет
Получил  вполне  официально
Их  ответ  -  расстрелян  был  мой  дед.

И  с  тех  пор,  с  тридцать  седьмого  года,
Года  ужасов  и  жутких  бед,
Стал  отец  мой  -  «сын  врага  народа»,
Было  пацану  пятнадцать  лет.

Сорок  первый,  нас  война  накрыла.
«Все  на  фронт,  Отчизну  защищать!»,
Но  повестка  всё  не  приходила.
«Этому  пока  не  доверять!».

Год  прошел.  Совсем  уж  стало  туго,
Враг  тиранил,  грабил,  жег  страну.
Моя  мама,  папина  подруга,
Проводила  парня  на  войну.

Жизнь  опять  зигзагом  с  поворотом.
Но  пришлось  доверить  пареньку
Первым  номером  за  пулеметом
Бить  по  наседавшему  врагу.

Брянские  леса  и  сплошь  болота.
Командир  затребовал  к  себе:
«Напиши,  давай,  -  сказал  комроты,  -
Заявление  в  ВКП(б)».

«Как  же  так?  Отец  мой…  вы поймите…».
«Знаю,  доверяю.  Сядь,  пиши».
«Я  согласен,  только  подождите,
После  боя…  Если  буду  жив».

Не  судьба.  Был  этот  бой  последним
Для  ребят,  молоденьких  ребят.
Залетел  из  рощицы  соседней
И  взорвался  вражеский  снаряд.

Был  отец  контужен,  дважды  ранен,
В  руку,  в  ногу  и  по  мелочам.
С  медсанбата  в  госпиталь  отправлен,
И  скитался  долго  по  врачам.

Комиссован  был,  домой  вернулся,
С  палочкой,  но  все-таки  живой,
А  в  деревне  дети  да  бабуси,
Выполняют  план  по  посевной.

Жизнь  налаживалась  понемногу,
Многообещающая  жизнь.
Дружными  рядами  -  левой,  в  ногу!  -
Устремились  все  в  социализм.

Жить  в  колхозе,  в  поле  и  неволе  -
Очень  тяжкий  труд,  нелегкий  путь.
Стал  отец  работать  в  средней  школе,
Поступил,  закончил  институт.

Так  прошел  он  сквозь  лихие  беды,
Рядом  дети,  верная  жена.
В  майский  день  заслуженной  Победы
Надевал  медали,  ордена.

Наступает  в  жизни  день  осенний.
Вижу  уходящего  отца
В  край,  где  связь  времен  и  поколений,
Без  границ  начала   и  конца.

Говорят,  что  всем  вершит  Всевышний,
Мы  его  за  всё  благодарим.
Наше  древо  тянется  всё  выше,
И  на  верхней  ветке  -  сын  Максим.

11 февр. 2014 г.