В окрестностях Чесме

Эгейское море. Чесменский залив.
Селенье взбегает по круче.
Темп жизни размерен и нетороплив,
Как будто по нотам разучен.

Старинные стены оплёл виноград.
Краснеет лишь крыш черепица.
Как музыку, слушаем стрёкот цикад,
Вдыхаем ваниль и корицу.

В кафе предлагают кальян и айран,
И нарды — мужские игрушки.
Кричит муэдзин, соблюдая Коран,
А ты возлежишь на подушке.

Пятнистые дыни лежат на бахчах,
В садах серебрятся оливы.
Растёт можжевельник у скал на плечах,
Где плещутся волны залива.

Весь берег в уступах, в развалах камней.
Царапает в кровь можжевельник.
В коробке, прикрытой сплетеньем корней,
Устроил жилище отшельник.

Вопрос бытия и жилищный вопрос
(Сдувая на кофии пену)
Решает отшельник — щетиной зарос —
Последователь Диогена.

Всю утварь приносит из моря волна,
Включая рыбацкие снасти.
Он жизнью, наверно, доволен сполна.
А что ещё нужно для счастья?

В рыбалке удача — разводит очаг:
На ужин кальмар и миноги.
Объедками кормит бездомных собак —
Счастливому жалко убогих.

По дикому берегу утром бредём
Заснять Диогена жилище.
Здесь нами на время покой обретён —
Сам воздух покоем насыщен.

На камне присядем, засмотримся вдаль.
Патрульный корабль замаячит,
А море нам вынесет чей-то сандаль,
Один, но зато от «Версаче».

И трудно представить, что здесь шли бои,
Что море огнём полыхало,
Тонули один за другим корабли
Паши, храбреца-адмирала.

Турецкого флота эскадру разбив,
На подвиг матросы готовы.
Российскому трону победу добыв,
Все чествуют графа Орлова.

Неистовый граф опьянен и счастлив
Победой российского флота.
В прищуре глядит на Чесменский залив —
Чесменским прозваться охота.

Мы тоже, прищурясь, на волны глядим,
Но только без всяких амбиций.
Отъезд приближается, неотвратим —
Удастся ль в Чесме возвратиться?

Прибой на прощанье стал пеной плескать.
С холма машет шляпой отшельник.
И, будто не хочет домой отпускать,
Вцепился в рукав можжевельник.
                25–28.08.10