***

*   *   * 

Её улыбка манила меня,
Она говорила мне: «Ты красив, ты силён,
Я люблю тебя! Люблю!».

Её глаза смотрели в мои, они были столь светлы,
Безбрежно добры. Они жаждали меня,
Нуждались во мне, хотели меня.

«Ты мне так нужен, любимый. Ты лучший из всех!
Гляди на меня, — она говорила, — гляди,
Никогда не отводи своего взгляда».

Как радостен я был, смотря на неё!
Я находил в ней всё, что нужно мне:
И красоту, и верность, и любовь,
И душу, ведь я знал: душа её прекрасна.

«Мой милый», — она любила повторять, —
«Хороший», — говорила.
«Любимая моя!», — я отвечал, —
«Ах, можешь ли ты быть на самом деле?».

Хоть я давно уже не ел, давно не пил, не спал.
Она мне заменяла всё и даже свежий воздух,
Цветы и море, друга, звёзды, ложь, правду, самого себя...

И хоть давно не видел я чего-то прочего, помимо глаз её,
Я не хотел, не мог свой взор перевести.
Я не хотел, не мог. «Люблю тебя». «Люблю».

«Я так давно не спал — ах, извини — не ел — прости —
Не пил... Прости мне эту слабость...»

Я голову бессильно опустил.

Увидел пропасть, на краю — ступни, мои ступни.
На пальцах — кровь. И галька в бездну из под них летит.

«Смотреть в глаза!», — она взревела, —
«Смотреть в глаза!».

Пронзил мне душу страх. И плечи повело. И голос онемел.
И с равновесием не смог я совладать.
И я упал.

И я летел.

Она лишь недовольным взглядом меня дарив,
«Предатель» говорила.
«Любимый»: к ней пришёл другой жених.
И точно как меня она его убила.