Грибной зайчонок

«Грибной» зайчонок

Лето выдалось необычайно жарким и сухим. Когда же в конце июля на несколько дней установилась дождливая погода, и земля, наконец-то, несколько утолила свою почти хроническую жажду, грибы полезли из земли как на дрожжах.

Первыми «выпрыгнули» опёнки. А сразу за ними – чёрные и белые сухие подгрузди. И, наконец, в первых числах августа пошли подберёзовики и белые грибы. Причём таким мощным слоем, какого не было очень давно…

А мы как раз в это время собирали вещи для поездки в Кинешму к бабушке, тряслись в автобусах, электричке, поезде. И на самых «подступах» к Кинешме увидели из вагонных окон группы грибников, разбредающихся по придорожным лесам. Шофёр машины, на которой мы добирались с вокзала, подтвердил наше предположение о том, что грибы «пошли косяком».

Дело шло уже к обеду. А мои многострадальные полуботинки «запросили каши» ещё вчера перед ужином. Никакой другой обуви с собой не было. Пришлось срочно раскошелиться на спортивные туфли, не входившие в скупую смету предполагаемых расходов. Зато уже на рассвете следующего дня я бодро шагал в сторону леса, в который ходил ещё в детстве и в юности. Но в последние лет этак пятнадцать, в силу разных причин, не посещал.

Берёзовая роща – основная «грибная плантация» давних лет – была вырублена четверть века назад. Пришлось пойти на «разведку боем». И хотя в целом поход оказался сравнительно удачным – около ведра грибов, в том числе 25 белых – в душе остался осадок досады от шагания вдоль белевших там и сям позавчерашних, вчерашних, а то и свежих, сегодняшних срезов, оставшихся от боровиков.

Со всех сторон аукались многочисленные грибники. Трава была примята, а местами и вытоптана. Шутка ли – шёл четвёртый день сбора белых, которые на рынках города вовсю продавали и кучками, и целыми корзинами…

Два следующие дня шёл дождь, и я отсыпался за две предыдущие ночи. Зато на третий день – а это был понедельник – не выдержал и опять «рванул» в лес.

На этот раз решил пройти по местам, которые либо «проскакивают на скорости», либо вообще редко посещают «уважающие себя» грибники. И этим обеспечил себе более солидную удачу, набрав в итоге восемь десятков белых да ведро прочих грибов. И это – на седьмой день всеобщего «грибо-топтания»!

Наиболее урожайными «плантациями» оказались несколько островков чахлых берёз в заболоченной части Дементьевского поля да одна из проходящих мимо лесных дорожек, вся в следах резиновых сапог, велосипедных и даже мотоциклетных колёс.

Грибных срезов, конечно, хватало и здесь. Однако в густой придорожной траве и под лапами ближних елей прятались отличные боровики, не замеченные торопыгами.

Вот здесь-то, на лесной дорожке, и случилась эта приятная и неожиданная встреча. Когда я, обходя придорожные деревья, возвращался к своей корзине, оставленной на краю дорожки, из-под моих ног выпрыгнуло что-то более крупное, чем лягушка, и замерло, затаилось в траве возле самой корзины.

Я, как сеттер в стойке, замер на месте и, затаив дыхание, всмотрелся в интересующее место. Там, в густой траве, бурел какой-то комочек размером со среднего ежа. Но ежи-то не прыгают! Я сделал широкий, но осторожно-бесшумный шаг, нагнулся и увидел… затаившегося молоденького зайчонка с прижатыми к спинке ушками. Мне показалось, что в тёмных бусинках глаз светились одновременно страх и любопытство. Я плавно опустил руку и нежно провёл гладящим движением вдоль ушей и спинки малыша. Его это нисколько не испугало. Может даже понравилось. Тем не менее, не без сожаления я шепнул ему: «Беги, труська! Здесь ходят грибники с собаками, а с ними шутки плохи…»

И он, как будто поняв меня, неспешно запрыгал в сторону мелкого березнячка на краю болота и вскоре совсем скрылся из виду. Буквально через десяток минут я действительно встретил двух грибников с собакой. И порадовался, что зайчонок вовремя и достаточно далеко успел убежать…

А лесная дорожка, как бы в благодарность, подарила мне ещё несколько крепких, ядрёных, темноголовых боровичков. Память же запечатлела доверчивого маленького зайчонка. И, возвратившись домой, я с удовольствием рассказал родичам об этой удивительной встрече. Восторженней всех слушала рассказ, конечно же, Настенька, моя шестилетняя внучка.