Замки над Неманом

В Коробчицах я сяду в дилижанс
И с ветром в старый Гродно укачу .
Судьбою выдан мне прекрасный шанс –
Истории колёса закручу.

Столетья на высоких берегах
Над Неманом застыла старина,
История здесь спрятана в холмах,
Покрыла вековая глубина.

Глухая тишь на Замковой Горе,
Детинец древний захоронен здесь,
Великий дух лежит в земной коре
И доблестная рыцарская честь.

А замки, будто стражи начеку ,
Глядят на реку в прорези бойниц,
Прочли немало на своём веку
Кровавые истории страниц.

Арена битвы полоцких князей
Здесь шла с волынско-галицким врагом.
Славянской крови пролито, костей
В земле сырой останется кругом.

На месте битвы церковь вознеслась,
Князь Чародей её благословил.
Святым Борисом-Глебом нареклась,
Братоубийство храм остановил.

А на пороге – новая беда,
Но не было ни мочи и ни сил:
С востока шла монгольская Орда,
А запад крестоносцев напустил.

Сгорело городище всё дотла,
В руинах старый замок возлежал,
На дно реки вся мощь горы ушла,
Лишь с поля конь без всадника бежал.

Казалось, безнадёге нет конца,
Но земли князь с Литвой объединил,
Под сводами могучего венца
Он город от врага освободил.

В Великом княжестве Литовском
Князь Витовт начал городом владеть,
Построил замок в стиле воеводском,
Стал гордо форт над Неманом радеть.

Шло время, по решенью Казимира
Построен в замке королевский двор,
Во имя славы, доблести и мира
Держава встала между двух опор.

Литва и Польша в Речи Посполитой,
Как две реки, слились в один кулак,
Обильно кровью вражеской политый,
Над Неманом вознёсся общий флаг.

Стефан Баторий принимал посольства,
Смоленск и Псков предрек он о конце,
Он Новгород и Тверь ввёл в недовольства,
Но умер в своём Гродненском дворце.

Построен Лидский замок Гедимином,
Навек быть непреступным обречён.
Сто лет спустя в стенах сих с пышным пиром
С Гольшанской внук Ягайло обручён.

Как семь веков назад, в закрытом зале
После турнира меч я целовал,
Нас в рыцари короны посвящали,
И каждый клятву верности давал.

Но времена давно прошли лихие,
Разруха после Северной войны,
Подобно разрушительной стихии,
Отметила все замки у реки.

Саксонский архитектор Карл Пёппельман
На месте Королевского дворца
Построил резиденцию для сейма.
Никто не знал печального конца.

Но Пруссия с Россией уж решили
Герб Речи Посполитой разделить,
Судьбу страны под дулами вершили:
Кто будет царь, а кто не будет жить.

Так Гродно стал в империи Российской,
А замок стал могильщиком страны,
И «молчаливый сейм» – последней риской,
Эпохой уходящей старины…

Но стиль свой город вынес сквозь эпохи –
Историю, культуру всех веков,
Религии народов всех по крохе
И летопись победы и оков.

Смешались здесь ансамбли разных стилей:
И готика, барокко, ренессанс,
И строгий классицизм под острой шпилей,
И модернизму дан огромный шанс.

Монастыри – бригитский, бернардинский,
И рядом – православный, Рождества,
Напротив – синагога, герб семитский –
Признанье всех религий торжества.

Католик, православный, иудеи
Давно уже живут одной семьёй,
Хоть боги разные, зато одни идеи,
Одна земля и небо под луной.

Здесь белорусско-польская усадьба,
Литовский хутор, русская изба,
Еврейская задористая свадьба,
Зато как перст одна на всех судьба.

История смешала все народы,
Пути-дороги их переплела,
Где жили старые и княжеские роды,
Там поросль молодая проросла.

Изысканный костёл иезуитский
Величием фасада поразил,
Жемчужина предместья Городницкой,
Он Фарный за заслуги получил.

Хранит лишь Неман тайны боевые,
Глухая тишь на Замковой Горе,
И замки молчаливые седые
Грустят в ночи о доблестной поре.
                Гродно – Лида,
                Беларусь, 2012 г.