Шарик

Царапает шарик
Бумагу насквозь.
Стержень острый,
Как шило,
Как гвоздь.
В КПЗ авторучки такие
И в лагерь
Передавать воспрещается,
Ведь оконечности у них металлические
И представляют угрозу
Для барабанных перепонок,
Серого вещества
И роговицы глаза,
А не только для целлюлозы.
Шарику этому, да и мне,
Казалось бы, правильнее
Писать о музыке,
Что не из колонок,
Не из наушников,
А из космоса внешнего
Через внутренний космос
Проливается в узкое
Среднее ухо.
Ведь что-то подобное
Обычно пишут поэты,
Таков  их каприз.
Берут гитары,
Выходят на бис
И добрые песни поют
О палатках, кострах,
Что главный пока неизведан маршрут,
О спичках сухих, сигаретах.
Милые, очень,
И местами остроумные песни
Похожие на те,
Что я мог бы писать тебе,
О вещах простых,
Которые бывают
Самыми важными.
О том, как люблю
Твои брови гладить,
И в глубине твоих глаз,
После пары бокалов красного,
Различаю даже
Вальсирующие пары
Форелей и сомиков,
Быстрых и подвижных,
Как пузырьки игристого.
И, конечно, о том,
Что всегда замечаю
Оттенки твоего настроения
И цвета волос,
Смену парфюма
И перемены в причёске.
Но не подаю,
Разумеется, вида,
Скрываю свои наблюдения,
Ибо поддаваться излишне
На женские провокации…
Да и не в этом суть.
Суть в том, что сегодня
Клейкие шапки с тяжёлым запахом
Думать мешают и даже уснуть.
Крикливые заголовки нашей прессы
Цвета несъедобного снега:
Чуждая агрессия.
Загрубевшие головки.
ОбрезнЫе мозги,
Очищенные от наслоений
Интеллекта, рефлексии и смегмы.
Враг среди нас, -
Иного подобия,
Якобы, анонимный,
Ведь упоминание имени
Требует пропорциональных мер,
Не всегда совместимых
С культурными стереотипами
И канонами веры.
Всё говорит – молчи.
Это удобно.
Молчат деревья,
Молчат кирпичи,
И даже те люди в моргах.
Люди – обугленные,
С пустыми глазницами,
Раздробленные,
Вывернутые наизнанку,
Наружу синюшной мездрой,
Как свежая шкурка
Котёнка или лисицы,
Слипшаяся от крови
И забытая охотником.
Забытая, как те стихи,
Которых я так и не написал,
Сидя у тебя в изголовье,
Когда поправлял твоё одеяло
И укрывал от ночных шорохов,
Гораздо более осязаемых,
Чем те существа,
Что в спящих квартирах,
В вагонах метро, на вокзалах
Уродуют жизни людей.
Существа, при виде которых
Рука леденеет
И странно, что эта бумага,
Которой  ещё доверяют
Слова ретрограды,
Их терпит зачем-то.
Разбегаются строчки
От мыслей таких колченого и вкось
И сейчас, запинаясь о то,
Что начертано,
Я царапаю эту бумагу.
Как стекло.
Как пластинку.
Насквозь.

07.02.14