Руслан и Людмила

Всем героям павшим в борьбе со злом.

Песнь первая.

Пир горой, вино рекой,
Праздник нынче небольшой,
Князь Владимир, ох уж пьёт,
Замуж дочку выдаёт.

Дочка – светлая Людмила,
Косячки тайком курила:
Скрутит ножку из листа,
И затянет втихаря.

Муж её Руслан проклятый,
Наркоман к тому ж носатый,
И не курит и не пьёт,
Только опиум жуёт.

Рядом гости все хмельные,
Да  бояре расписные:
Кто напился – тот кричит,
Кто упился – тот молчит.

Так уж издревле пошло,
Что в традицию вошло:
Все бояре и купцы
На халяву молодцы.

Под столом места забиты,
Кто же там лежит убито?
Те в осадок кто ушёл –
Все забилися под стол.

Скажи мне дядя – это правда?
Совсем как будто бы недавно,
Богатыри здесь обитали,
И фору бы они нам дали?

Да, было время боевое,
И племя было не такое:
Богатыри – не вы,
И горло промочить могли.

Вдруг среди весёла пира,
Кто–то пукнул не красиво.
Это был Фарлаф несчастный,
Он завидовал Руслану мрачный.

Он давно хотел Людмилу,
А Руслан ему картину
Обломил и словно в душу,
Наложил большую кучу.

Рядом с ним Рогдай не пил,
Рожу мерзкую скривил.
На Руслана косо смотрит
Люту злость в себе он копит.

Ведь Рогдай хотел недавно
Совратить Людмилу хладно,
Чтоб открыла, наконец,
Поставщик – какой купец.

Потому что был купец,
Воровавший мак-сырец,
У Рогдая с его базы,
Чем расстроил его даже.

За столом сидел Ратмир,
Он объездил целый мир,
Кожа вся его из ран,
Славный был хазарский хан.

Но сегодня он угрюм,
Горьким был ему изюм:
Ведь красавица Людмила,
Замуж шла не за Ратмира.

Три соперника Руслана,
Всё для них тут как отрава,
Словно дети загрустили,
Что котёнка задушили.

Пир окончился и вот,
Полночь снова настаёт,
И прекрасная семья,
Удалилась до утра.

Предвкушая наслажденье,
Сладкий миг, души волненье,
Новоявленный супруг,
Пробежал по спальне круг.

Сердце рвётся из груди,
Когда он слова любви
Своей маленькой жене
Шепчет нежно в полутьме.

И вдруг… когда почти случилось,
Гром грянул, стенка обвалилась,
Лампада свет свой прекратила,
И в темноту всё погрузила.

Руслан пошарил в темноте.
Людмила! Нет её нигде,
А ведь совсем, совсем недавно
Она была здесь – это правда!

Похищена безвестной силой,
Людмила – как несправедливо,
Глаза горят и жаждут крови,
И клятва сразу наготове:

«Клянусь! Найду тебя Людмила!
Не остановит меня тина,
Найду похитившего гада,
И ждёт тогда его расплата!»

Однако горем убиенный,
Великий князь указ отдельный,
Издал и сразу объявил:
«Коль среди вас найдётся мил,

Крутой и дюжий молодец,
Который снова во Дворец,
Дочурку славную мою,
Вернёт к отцовскому плечу,

Тому отдам её в супруги,
Кольцо на вас одену други,
Полцарства, своего коня,
И треть травы для косяка.

Я! – вызвался Руслан,
Я! – хазарский хан,
Я! – Фарлаф, Рогдай,
Я! – зелёный попугай.

Я! Я! – противный немец,
Глаз скосил как тот индеец,
Приподнялся над столом,
И опять упал орлом.

*****
И вся четвёрка удалая,
Скакала ножками болтая,
По берегу велик Днепра,
На поиски следов врага.

Разъедимся пора –
Сказали рыцари вчера,
И на четыре идиота,
Сегодня больше, чем вчера.

*****
Руслан доехал до пещеры,
Оттуда вышли две пантеры,
Затем два тигра, два крота,
Четыре маленьких слона.

За ними носорог ушастый,
Малюсенький енот лобастый,
И тридцать белых чертенят,
Котята лапками, тап-тап.

И после них старик ужасный,
Хромой, плешивый и заразный,
И он узрел как наш Руслан,
Последних кошек добивал.

Добил и бросил их на шхеры,
Где две избитые пантеры,
Два мёртвых тигра, два крота,
Четыре вспоротых слона,

А сверху носорог пробитый,
Не спас его и норов дикий,
И тридцать маленьких котят,
Разбросанных среди зверят.

Еноту только повезло:
Лишился задних ног и всё,
Но он не смог себя спасти,
Сумел лишь только отползти.

В кровавой куче всё смешалось,
Хвосты, копыта выбивались,
И старый дед на эту бойню,
Смотрел с улыбкой меланхольной.

«Спасибо добрый человек,
Избавил ты меня навек,
От этих проклятых зверей», -
Промолвил старый дуралей.

«За это я скажу Руслан,
Кто твою жинку враз украл:
Злодей волшебный Черномор,
Похитил твой прекрасный пол.

Он чародей каких уж мало,
Ворует плохо кто лежит,
Но ты не бойся, он Людмиле,
Вреда насилья не чинит.

Прошли весёлые годочки,
Когда он брал девиц за ножки,
Теперь усох его родник,
Он просто немощный старик.

В воспоминаньях дней былых,
Он мучает девиц младых,
Но ты расслабься, отдохни,
Часок другой давай поспи».

Руслан ложится на песок,
Но сон не шлёт ему свой сок,
Не спится храброму Руслану,
Как будто соль попала в рану.

Тогда носком от сапога
Он бьёт по заду старика:
«Откройся дедушка, кто ты?
На свалку как забрался ты?»

Вздыхает горестно старик,
И поправляет свой парик,
Воспоминанья прежних дней,
Руслан услышал от костей:

По роду я природный финн,
И пас стада всегда один,
Но жить в отрадной тишине
Дано недолго было мне.

Однажды встретил я Наину,
Когда месил ногами глину,
Она стояла у ручья,
Сплавляя в воду мертвеца.

Да, мертвеца я опознал,
Его живым ещё я знал,
Теперь понятно почему,
Два дня не видели Кузьму.

И в сердце вспыхнула любовь,
И страстью разгорелась кровь,
Любой бы возжелал Наину,
Когда весь год пасёшь скотину.

И с трепетом открылся я:
«Наина, я люблю тебя».
Она смотрела на меня:
«Пастух, я не люблю тебя,

Но если ты умеешь э т о,
Проделывать как негры в гетто,
И даже лучше, целый день,
Тогда возьми меня, олень».

Меня кручина одолела,
Любовь моя перегорела,
Собрал дружину я крутую,
И мы уплыли вдаль морскую.

Молва неслась: цари чужбины,
Их горделивые дружины,
Страшились дерзости моей,
Бежали северных мечей.

Я часто там тренировался.
И в этом деле обучался,
И вдруг фортуну клюнул,
Я негра переплюнул.

Пора домой ребята,
Мы смелые волчата,
Пять лет в боях сражались,
И чёрта не боялись.

В залив отчизны мы приплыли,
И высохли там наши кили,
И были воины богаты,
Глаза блестели как агаты.

Сбылась заветная мечта,
Закончилась моя война.
К ногам надменной красоты
Поставил стул из бересты.

Присел, взглянул в глаза Наины,
Достал из кителя рубины,
И через зубы процедил:
«Я для тебя себя сгубил».

Сидел я пленником послушным,
Наина с видом равнодушным:
«Ведь пошутила тогда я,
Герой, я не люблю тебя».

И я заплакал от тоски,
Разбилось сердце на куски,
Я головой бил о сосну,
И волком выл, кляня судьбу.

Но почему же, почему,
Не умер я  в любом бою?
Зачем, зачем ещё живу,
И горьку чашу до дна пью?

И даже ныне вспоминая,
Об этом, - слёзы я роняю.
Не знаю, как в лесу бродил,
Наину всёж не позабыл.

Ушёл туда, где колдуны,
Под кровом вечной тишины,
По крохам мудрость собирали,
И судьбами людей играли.

Прошли года и наконец,
Постиг я тайну двух сердец,
Настало время: «Ты моя,
Наина, я люблю тебя»!

Руками пасы сотворил,
Заклятье духов отпустил,
И вслед за этим грянул гром,
И задрожал мой бедный дом.

И вдруг мне прямо с потолка,
Упала старая доска…
Когда очнулся, предо мной,
Сидела старая, и гной

Стекал с морщинистого лба,
И заливал её глаза:
Седая старая карга,
Сидела прямо у окна.

Печальной ветхости картина,
Ах, витязь, то была Наина:
«Ну, вот красавчик, я твоя,
Иди же обними меня».

Заплакал горько я тогда:
«Наина, где твоя краса?
Скажи, давно ль оставил свет,
И сколько будет тебе лет?»

«Минуло сорок лет с тех пор,
Когда забросил ты свой двор,
Мне семьдесят сегодня было,
Да ты и сам старик, как шило,

Но годы не помеха нам,
И ты про это знаешь сам,
Ничто нас не разлучит, нет,
Как будто не было тех лет».

Сверкая томными глазами,
В надежде чмокая устами,
Ко мне поближе подошла,
Руками шею обняла.

«Нет сгинь! Из носа льётся юшка,
Противная старушка-клюшка», -
И вырвавшись из цепких рук,
Я убежал сюда на юг.

Она кричала мне во след:
«За всё ответишь старый дед,
Открою тайну, я колдунья», -
Добавила ещё болтунья.

С тех пор живу в уединенье,
И есть одно мне утешенье,
Помру я скоро, дорогой,
С разбитой вдребезги душой.

Руслан затих, открыты очи,
Рассказ длиннее был всей ночи,
Вот солнце красное встаёт,
Пора в дорогу, долг зовёт.

Песнь вторая.

Рогдай скакал в степи,
А ты слона купи,
Читатель поспеши,
А ну-ка подходи.

Слону уже два года,
Хорошая порода,
На бивни посмотри,
Руками их потри,

Ну что, берёшь читатель?
Так ты не покупатель,
Тогда давай отсюда,
Попробуем верблюда.

Смотри какой… Не нужен?
Ты что поел на ужин?
Слона тебе не надо,
Жена была бы рада.

Чего? – Кончать трепаться?
За ум пора бы взяться:
Ну ладно, где же мы?
Рогдай скакал в степи.

Пока скакал, он думал,
Орешки зубом хрумал,
В них ядра не простые,
В них зерна золотые.

А вдруг прекрасная Людмила,
Язык свой малость распустила,
И про купца поставщика,
Руслан узнал наверняка.

А если он купца узнает,
И к стенке малого поставит,
То будет малый воровать,
А витязь деньги загребать.

Рогдая красный мак Руслан,
Себе положит на карман,
Нет, этого не будет,
Недолго жить он будет.

Такие мысли в голове,
Рождались в полой глубине,
И воздух дышит жадно,
И конь летит обратно.

*****
Тем временем Фарлаф обедал,
И ничего о сем не ведал.
Вдруг видит: кто-то скачет,
Гиена в поле плачет.

Фарлаф не может биться,
Обед внутри таиться:
Урчит, бурчит животик,
Он съел недавно ботик.

Пупок развяжет остриём,
Тяжёлое копьё штырём,
И снова свет увидит та,
В обед умятая еда.

Фарлаф испуган за живот,
Он быстро закрывает рот,
При этом зуб ломает,
И на коне линяет.

*****
Рогдай увидел, что беглец
Мотает быстро как юнец,
И громко крикнул: «Не спеши,
А завещание пиши».

Фарлаф ещё быстрее скачет,
Конь над землёй как будто пляшет,
Навстречу ров, полет недолгий,
И он лежит на склоне мокрый.

Рогдай в весёлом настроенье,
Поднял копьё для умерщвленья,
Но видит – это не Руслан
И просто плюнул на тюльпан.

Он развернул коня гнедого,
И видит старого, седого,
Хорька, что умер здесь недавно,
Воняет он, подумать страшно.

А рядом ключница стоит,
С прищуром на него глядит:
«Найдёшь Руслана там», - гундосит,
И палкой азимут наносит.

«Откуда старая карга,
Ты знаешь про мои дела?
Ага, мой мак воруешь,
А смерть ещё не чуешь?» -

Копытом своего коня,
Он бьёт старушку у хорька,
Та просто исчезает с глаз,
А я продолжу дальше сказ.

*****
Фарлаф очухался, встаёт,
Вонь по степи ещё идёт,
Она проникла в наш рассказ,
Хорёк подох не в добрый час.

Старушка вновь явилась,
Она не испарилась,
Фарлафу песенку поёт:
«Поверь мне толстый идиот,

Людмилу нелегко сыскать,
Не нам с тобой её достать,
Опасно разъезжать по свету,
Последуй моему совету:

Ступай обратненько назад,
Ты право будешь только рад,
Останься лучше без забот,
От нас Людмила не уйдёт».

Сказав, исчезла. Идиот
Со лба утёр свой мерзкий пот,
Благоразумный наш герой,
Тот час отправился домой.

*****
Меж тем Руслан далёко мчится,
К Людмиле милой он стремится,
И ветерок держащий путь к морям,
Душок хорька принёс к его ноздрям.

Так ехал всё спокойно,
И вдруг стрела, как больно,
Вонзилась в круп коня,
Его спасла броня.

Конь мог погибнуть сразу,
Но смерть ещё ни разу,
Коня не забирала,
У храброго Руслана.

Он обернулся, вслед за ним,
Летит мужик в седле один,
«Ага! Догнал тебя! Постой! –
Кричит наездник удалой –

Постой, воришка, погоди,
Сначала в грудь копьё лови,
А после можешь умереть,
Не будешь ты супругу греть!»

Руслан взбесился, гнев проник,
В его чело в короткий миг,
Он узнаёт противный глас,
Сейчас получит враг в анфас…

*****
Пора нам вспомнить о Людмиле,
Оставим витязей в их силе,
Подумаем о молодой княжне,
И Черноморе – старом пне.

Людмила утром пробудилась,
Слюнями кошечка умылась,
Зевнула сладко, потянулась,
Весёлым мыслям улыбнулась.

«Но где же милый, где супруг?» -
Зовёт и помертвела вдруг,
Так это значит, был не сон,
Налей-ка водки нам гарсон.

Три девы в комнату вошли,
С Таиланда милые пришли,
Прекрасней жизни нет на свете,
Об этом знают даже дети.

Они прислужницы коровы,
Одеть, раздеть всегда готовы,
Княжна за раз была одета,
И по двору гуляет где-то.

Богатство во дворце сверкает,
И зайчики в глаза пускает,
Но наш рассказ не о дворце,
К тому ж взорвётся он в конце.

На уши прямо с потолка,
Струятся томные слова:
«Черномор я холостой,
Людмила, будь моей женой».

И заново опять по новой,
Теперь вы знаете панови,
Откуда в мир пришёл гипноз,
Внушение, заряд, психоз,

Воздействует на мозг волшебник,
Но зря старается бездельник,
Княжну внушенье не берёт,
Она лишь песенку поёт:

«На сердце рана у меня,
Твоя любовь – полынь-трава,
Твои слова, твои слова,
Катись ты дурья голова».

Кукушка гаркнула в трубу,
Висит покойник на дубу,
Пора ночная настаёт,
Людмила спать к себе идёт.

Вошла она в опочивальню,
Стакан в руке играет гранью,
Таиландки сразу, тут как тут,
Её раздели, спать ведут.

Легла и ждёт, сейчас вот-вот,
Дверь отворится и войдёт,
Тот самый женский похититель,
И девок опытный мучитель.

И, правда, вот и он,
И с ним арапов легион,
Седую бороду несут,
И леденцы во рту сосут.

За бородой походкой гордой,
Такой весь чинный, благородный,
Ступает голову задрав,
Горбатый карлик, жир собрав.

Причёска «ноль» на голове,
Она блестит и в темноте,
А сверху колпаком накрыта,
Не скажешь, что обрита.

Людмила закричала,
И злость свою собрала,
И кулаком по морде,
Прямым путём по хорде,

Огрела наглеца,
Как молот кузнеца.
И без зубов гадёныш,
Спланировал как овощ,

На легион арапов,
Все рожи как у карпов,
Их леденцы упали,
И тут же их втоптали,

Колпак свалился на пол,
Где куча из арапов,
Пытались встать на ноги,
Но леденцы скользят… О Боги!

Посмотришь так вот сразу,
Подумаешь: «Ни разу
Так много голубых,
Не видели одних».

Ну, наконец, поднялись,
И быстренько убрались,
Дверь за собой закрыли,
А про колпак забыли.

*****
А как же наш герой отважный?
Вы помните, какой он важный?
Ведь без него бы наш рассказ,
Давно закончился б не раз.

Итак: кругом степи просторы,
На горизонте только горы,
Руслан с плеча АК снимает,
Патрон затвором досылает,

Поправку к ветру он учёл,
И шлёт врагу свинцовых пчёл.
Огнём пылает срез ствола,
Дымятся гильзы как зола.

Ответ ему ружьё сказало,
Что штурмовым себя считало,
И пули выбили АК,
Из рук несчастного стрелка.

На землю из седла упал,
Из кобуры «Берету» взял,
«Берета», что ещё сказать,
Пятнадцать пуль, куда послать?

Вскочил под пули, побежал,
Затем стрелял, стрелял, стрелял,
И тут граната, взрыв, полет,
А враг куда-то вбок ползёт,

Протёр глаза и … извините,
Ошибся малость я, простите,
Последних строчек разговор,
Вносить не будем в протокол.

Итак: кругом степи просторы,
На горизонте только горы,
Руслан с копя чехол снимает,
И остриё рукой сверяет,

Поправку к ветру он учёл,
Локтём копьё своё навёл,
Закрыл забрало и вперёд,
Никто жену не заберёт.

Час бьются – копья преломились,
Два бьются – и мечи сломились,
Три – кулаки разбиты,
Четыре – кони в кровь побиты.

Всё надоело. Витязь мой,
Вскипев железною рукой,
С седла наездника срывает,
И в волны с берега бросает.

Вот так и Стенька Разин, плут,
Бутылку выпив «Абсолют»,
Княжну прекрасную топил,
Веслом по челу её бил.

Рогдая витязь утопил,
И мафию в корню сгубил,
И долго после рыбаков,
Пугал фантом у берегов.

Песнь третья.

Хмельное утро. Черномор,
Без шапки, без зубов, и хор,
Рассерженных котов орёт,
И в голове червяк всё жрёт.

И вдруг в окно влетает змей,
но ты не бойся, не робей,
ведь он не к нам влетел домой,
А к карлику, брызжа слюной.

Он в пол железный ткнулся,
И вдруг Наиной обернулся:
«Здорово кореш, как дела?
Пришла предупредить, беда!

Всё ближе в поле скачет,
И ищет то, что прячет,
Волшебник Черномор,
Среди высоких гор».

«Спасибо дивная Наина,
Поешь немного, вот конина,
Мне драгоценен твой союз,
Но мрачных козней не боюсь.

Я самый сильный под луною,
Убить меня нельзя рукою,
Пока мне бороду не срубят,
Тогда меня любой погубит.

А так навек моя Людмила,
Руслану суждена могила».
И ведьма мрачно прошипела:
«Погибнет он», - и улетела.

Черномор пошёл к княжне,
Он как гриб на старом пне,
Как бы ты его не рвал,
Тут же новый вырастал.

Но Людмилы нет нигде,
Рвёт волосья в бороде:
«Эй, рабы, сюда спешите,
И княжну мне разыщите!»

*****
Куда красавица девалась,
И над злодеем посмеялась?
Надела шапку колдуна,
И стала просто не видна.

*****

Но возвратимся же к герою,
Оставим шапки с бородою,
Руслан по полю скачет,
Блоха по лбу маячит.

Везде разбросаны скелеты,
И кто-то скажет: «Да макеты».
И будет он не прав тогда,
Его слова как ерунда.

Поближе вы на них взгляните,
И бога своего молите,
Чтоб мёртвым не лежать вот так,
Их надо в землю закопать.

Оскал зубов, берцова кость,
Ключица сломана как трость,
Стрела из черепа торчит,
Топор меж рёбрами лежит,

А тот наверно крепким был,
Как почему!? Ещё не сгнил:
Глаза во внутрь провалились,
Нос с кожей слизью облупились.

Во рту открытом чёрте что,
И черви ползают ещё,
А если каблуком по пузу?
Ну да, сейчас вам по арбузу,

Каблук с ногой уйдет под кожу,
Взгляни-ка в зеркало на рожу,
Когда густая жижа брызнет,
И кое-что на лоб прилипнет.

Но наш Руслан привычным взглядом,
Окинул поле раз за разом,
И отыскал среди металла,
Себе кольчугу, чтоб не жала.

Он подошёл, в костях порылся,
В доспех военный облачился,
Да был намётан карий глаз,
Костюм он выбрал в самый раз.

Затем копьём прибарахлился,
Щитом скелет с ним поделился,
Перчатки снял у мертвеца,
Нет совести у подлеца.

И лишь меча найти не мог,
Рычал на жмуриков как дог,
Мечи все слишком коротки,
Не для Руслановой руки.

Тогда он тридцать шесть костей,
На счастье ниткой поскорей,
Связал, надел себе на грудь,
И далее пустился в путь.

Вот солнце село, ночь настала,
Луна на небе засияла,
И свет серебряный её,
Окутал степь как полотно.

И слышит мародёр бесстыжий,
Соседний холм как будто дышит,
К нему направил шаг коня,
И вскоре перед ним башка.

Башка, нет правильнее голова,
Больших размеров то была,
А сверху шлем на ней одет,
Здоровый в общем драндулет.

Но спит она, ведь ночь уже,
Руслан подъехал к голове,
Копьём в носу поковырял,
Зелёную козу сорвал.

Чихнула тут же голова,
Поднялся ветер, как молва,
Пронёсся по земле быстрей,
Чем стая диких лебедей.

В соплях забрызганный Руслан,
Застыл как древний истукан,
Ладонью личико утёр,
Вперёд её затем простёр:

«Ну, ты, сопливый великан,
Ответишь мне за всё, болван!» -
Кричал Руслан, с его руки,
Стекали каплями долги.

Копьё направить прямо в глаз,
Пытался витязь и не раз,
Скользит упрямое древко,
Рука скользит, в соплях же всё.

«Могучий я! - кричит глава,
Никто не побеждал меня,
Но вот простыл недавно я,
Поэтому лови – сопля».

Рассвирепел вконец Руслан,
Но конь под ветром словно пьян,
В седле наш витязь приподнялся,
Огнивом чиркнул, трут занялся.

Хочу я вас предупредить,
Куплет вам лучше пропустить,
В нём слишком всё правдиво,
А правда не красива.

Он белый зад свой оголил,
Нагнулся, голову склонил,
Горящий трут прижал к спине,
И пукнул громко в полутьме.

Огонь могучий осветил
Бобра, который зуб точил,
Мышей, снующих по траве,
И жаб зелёных на земле.

На миг как будто день настал,
И свет огня луну достал,
И в этой вспышке, на коне,
Руслан летел как на метле.

Сильнее ветра был тот взрыв,
И конь вперёд пошёл в прорыв,
Кулак героя сгоряча
Ударил в челюсть подлеца.

Не вынесла сего удара,
Глава, постигла её кара,
Катилась быстро по степи,
Глазами плюмкая вдали.

На месте страшной головы,
Руслан заметил блеск в ночи,
То меч сверкал калённой стали,
Узоры рукоять вращали.

Недолго думая Руслан,
Себе присвоил ятаган,
Подъехал к голове потом,
И зубы выбил сапогом:

«А ну говорь, свиное рыло,
Не то пущу тебя на мыло,
Открой мне душу поскорей,
Кто ты такой? Да не робей».

Вздыхает голова протяжно,
И звуки излагает важно,
С которых состоят слова,
Философам слова – халва:

Я был кода-то ладным,
Болваном деревянным,
К которому в трактире,
Никто не подходил.

Затем я накачался,
И каждый кто нарвался,
Сейчас же, сразу,
В морду получал.

Я самый сильный в мире,
И каждый тип в трактире,
При встрече, сразу,
Руку подаёт.

Но вот мой брат родился,
Он колдовству учился,
И все его прозвали,
Карлик Черномор.

Однажды он противный,
Узнал где самый сильный,
Лежит меч закалённый,
Который смерть несёт.

И мы его достали,
У всех врагов украли,
Да только чей он будет,
Кто будет им владеть.

Сказал мне хитрый карлик:
«Послушай-ка напарник,
Кто первым стук услышит,
Тот будет и владеть».

Я сразу согласился,
И к камню приложился,
Развесил оба уха,
Желая обмануть.

А он чуть не свалился,
Когда за меч схватился,
И мне одним ударом,
Он голову срубил.

Теперь я вместе с шлемом,
Торчу один под небом,
Одна башка осталась,
И меч тот сторожу.

Но вот ты заявился,
На голову свалился,
И меч калённой стали,
Забрал уже себе.

И ты герой отважный,
Совет запомни важный,
Что сила Черномора,
В проклятой бороде.

Мне жить так надоело,
Давно пропало тело,
Ты разыщи злодея,
И бороду сруби.

«Ну ладно, вшивая башка,
Запомню я твои слова», -
Сказал главе Руслан,
В сепии стоял туман.

Песнь четвёртая.

Скакал в степи Ратмир могучий,
И вдруг услышал глас певучий,
Вдали был город небольшой,
И дева на стене рукой,

Призывно витязю махала,
И песню звонкую кричала:
«Хорош мотаться по степи,
Ты лучше в город к нам зайди».

Не удержался наш Ратмир,
Уже под стенами он был,
Девиц весёлая толпа,
Вокруг возникла как мечта,

Доспехи сняли и ведут,
В ту баню, что парной зовут,
Лежит на лавке, а вокруг,
Девицы нагие снуют.

Глаза забегали Ратмира,
Людмилу он забыл, скотина,
Зачем ему Людмилу ждать,
Сейчас же можно пировать.

И после бани за столом,
Ему прислуживал весь дом,
Идут с подносами девицы,
И чешутся его десницы.

И уложили его спать,
И тут красавицы опять,
В его опочивальню входят,
И время весело проводят.

*****
Зима уже скоро настанет,
Руслан все дороги обманет,
И молча найдёт лишь одну,
Любимая плачет в плену.

*****
Людмила томится в плены,
И шапку таскает одну,
Покуда шапка на ней,
Не видит её бармалей.

Вот так и живёт во дворце,
И гадит со зла на крыльце,
Яблоко ест или воду пьёт,
Не видит её бегемот.

Одно у неё развлеченье,
То кинуть в арапа печенье,
То с криком дать пинкаля,
По заднице тощей раба.

*****
Карлик от злости исходит,
Людмилу арап не приводит,
Решает, чтоб деву поймать:
Самому её надо искать.

*****
Рвала Людмила по цветочку,
Сносила всё в большую бочку,
Вдруг слышит голос дорогой:
«Людмила! Где же ты? Постой!»

И видит милого Руслана,
В саду зарезал он барана,
Зовёт любимую свою,
Людмила бросилась к нему.

Вдруг сеть на голову упала,
И крепкой нитью схомутала,
И вместо милого Руслана,
Смеётся карлик возле чана.

Людмила память потеряла,
С чела шапчоночка упала,
Лежит девица на траве,
А Черномор на ней, - где, где?

Да не ослышалися вы,
И кто-то скажет: «Подожди,
Ведь карлик просто старичок,
И у него один сморчок».

Конечно, верно, это так,
Но Черномор ещё мастак,
Женьшеня корень он поел,
И на Людмилу налетел.

Он обнимал девицу страстно,
Дышал свирепо и прекрасно,
Он целовал её в уста,
Горячие шептал слова,

Но только дева без сознанья,
Лежала тихо, как созданье,
Небесной нежности красы,
Сверкая в капельках росы.

Что будет с бедною княжной,
Возьмёт её волшебник злой,
Ужели счастлив будет он,
И вдруг… раздался рога звон.

Там кто-то карлу вызывает,
Смертельный клич ему бросает,
В смятенье карлик поднимает,
На деву шапку надевает,

Встаёт, летит к кровавой встрече,
Закинув бороду за плечи,
Он раздражён, его прервали,
На самом сладком оборвали.

Песнь пятая.

Руслан перед горой торчал,
И в рог как резаный орал,
Добрался до дворца злодея,
Кулак сжимается бледнея,

Тут в голову ему попало,
Удар такой, что закачало,
Он вверх резонно посмотрел,
Там карлик в воздухе летел.

Руслан ему рукой махнул,
Из пальцев что-то навернул,
Мол, получи-ка лучше то,
Что с пальцев скручено его.

Летун – карлун крутой вираж,
Проделал быстро, как «Мираж»,
В пике на витязя пошёл,
Инверсный след по небу вёл.

Но витязь как-то увернулся,
И карлик головой воткнулся,
В сугроб, к нему князь подбежал,
За бороду злодея взял…

Два дня на небе кутерьма,
Летают в небе два борца,
Устал бедняга Черномор,
На землю сел к подножью гор.

И бороду отсек Руслан,
Был очень острым ятаган,
В котомку карлика засунул,
На морду перед этим плюнул.

Ворвался вихрем во дворец,
Кричит как стукнутый кузнец,
Который молотом промазал,
И точно в палец себе вмазал:

«Людмила! Где ты?! Жизнь моя!
Пришёл спасти тебя! Ура-а!»
Но нету милой во дворце,
Арапы битые в торце,

Ему нм А, ни Бэ, ни Мэ,
И даже битые везде.
Вскипает быстро наш Руслан,
В руке сверкает ятаган.

Как будто опытный боец,
Разносит рэкетир дворец.
Наотмашь он разит мечом,
И бьёт как будто кирпичом.

И вдруг он кончиком меча,
Попал по кончику носа,
Читатель сразу догадался,
Чей нос под остриё попался.

Конечно, милая Людмила,
Свой нос немного распустила,
Но не её была вина,
Что без сознания она.

Но сей удар меча могучий,
Сбил с головы картуз вонючий,
И изумленный наш Руслан,
В сетях Людмилу увидал.

Вот так нашёл Руслан Людмилу,
Вот так разрушил злую виллу,
Вот так провёл впервые,
Пластическую хирургию.

Но без сознания Людмила,
Руслан воскликнул: «Очень мило!»,
Но тут послышался глас финна:
«Тащи её домой, детина».

Герой сим гласом оживлённый,
Утёр со лба свой пот холодный,
Жену на руки подхватил,
В седло как бабочка вскочил.

Желанием герой томится,
В фантазиях с женой кружится,
Траву сминая в тишине,
Затем как будто бы во сне…

Но это всё мечты, мечты,
Ведь он не в марте, как коты,
Он сон Людмилы охранял,
И лишь тихонько целовал.

Вот так монах нам рассказал:
«Руслан с Людмилою не спал».
И верю я! Без разделенья,
Унылы, грубы наслажденья.

*****
Но вот приехал князь на место,
Где из главы он сделал тесто,
С котомки карлика достал,
«Смотри», - негромко прокричал.

И голова глаза открыла,
Зубами скрипнула чуть было,
Да нет зубов, тогда сказала:
«Спасибо», - замертво упала.

*****
Белеет парус одинокий,
В тумане речки, как убогий,
То к берегу плывёт челнок,
Качаясь с боку, то на бок.

Руслан на берегу сидит,
И на челнок свой взгляд косит,
Вдруг узнаёт он рыбака,
Ратмир, хазарская душа!

Пристал он к берегу, сошёл,
И к хате древней подошёл,
На встречу дева молодая,
Летит к нему почти нагая.

Обнялись, на крыльце сидят,
О чём-то тихо говорят.
Хазарский хан оставил свет,
Забыл о славе всех побед.

Теперь с подругою живёт,
И сердце от любви поёт,
Он счастьем радостным богат,
Не зная горечи утрат.

*****
Дождался толстый идиот,
Когда в себя вливал компот,
Пришла к нему Наина,
Сказала: «В путь, скотина».

И ведьма кошкой обратилась,
Оседлан конь, она пустилась,
Тропами мрачными дубрав,
За нею следует Фарлаф.

*****
Руслан заснул в ногах Людмилы,
И сон ему явился милый:
Земля горит, кругом разрывы,
И поднимаются обрывы,

Вперёд грохочут сталь-машины,
За ними люди, вонь резины,
Солдаты в сапогах бегут,
А кто упал, того не ждут.

Из трубок с грохотом огни,
Срываются под лязг брони,
И раньше где была трава,
Сейчас горелая земля.

В солдатах дырки появлялись,
И сразу кровью умывались,
А кто-то прямо на бегу,
И голову терял свою.

Там кто-то в воздух поднимался,
А кто-то свечкой загорался,
Там в рукопашную сходились,
И до последней капли бились.

И вдруг все кончилось, прорвались,
Враги лишь целыми остались,
К Руслану подошёл стрелок,
И разрядил в него рожок.

И пули грудь ему пробили,
И кровь из сердца его пили,
Томится, знает – это сон,
Но сон прервать не может он.

*****
Фарлаф к Руслану подобрался,
Без шума, босиком он крался,
Героя конь тот час заржал,
Но всё напрасно, витязь спал.

Тяжёлый сон ему же снится,
Не может рыцарь пробудится,
Фарлаф три раза меч воткнул,
Три раза грудь ему проткнул.

Затем Людмилу подхватил,
И в светлый Киев укатил.
Довольный, гадко улыбался,
Ведь он в живых один остался.

*****
Руслан же утром пробудился,
Руками слабо повозился,
Увидел раны на груди,
И кровь натёкшую с ночи,

И тихо молвил, кровь глотая,
И голову в траву роняя:
«Да чтоб я сдох…», - и сразу умер,
Рифмуется со жвачкой «Бумер».

И волосы зашевелились,
Когда все блохи в табор сбились,
И начался большой исход,
Чтоб жизнь найти, пошли в поход.

Пень шестая

Фарлаф приехал в Киев-град,
Владимир-Солнышко не рад,
Ведь он Фарлафа не любил,
Но слов указа не забыл.

-Людмилу я нашёл в болоте,
-Фарлаф, рассказывай короче,
-Я трое суток с лешим бился,
Его убил, с Людмилой скрылся,

Но что с ней, я не знаю сам,
Какой нашёл, привёз я вам,
Нам надо лекаря позвать,
Людмиле он поможет встать.

Но не помог Людмиле лекарь,
Лягушек всех сварил, как пекарь,
Всех кошек чёрных перебил,
Но девушку не разбудил.

А тут ещё одна беда,
На Киев грянула война,
Идут походные телеги,
Опять восстали печенеги.

И князь Владимир под копьё,
Поставил всё своё войско,
А так же воинов запаса,
И маленького свинопаса.

Схлестнулись армии в бою,
Везде кровь хлещет на броню,
Там руку кто-нибудь отрубит,
Злодея палашом зарубит.

А вон солдат со вскрытым пузом,
Кишки в руках повисли грузом,
Но душит он ещё врага,
Кишками скользкими, ура!

А свинопаса больше нет,
Погиб от выстрела в хребет,
Сказал лишь только слабо: «Ой»,-
И тело выгнулось дугой.

Весь день ребята с криком бились,
Но ничего так не добились,
Настала ночь и развела,
Бойцов до следующего дня.

*****
К Руслану ночью финн пришёл,
Увидел жмурика, ушёл,
Затем бутылки притащил,
Водою мёртвою облил,

И раны затянулись враз,
Но мёртвым был взгляд карих глаз,
Водой живою окропил,
Руслан тотчас же завопил:

«Да чтоб я сдох, коль я не ранен»,
«Меня послушай славный парень,
Ты был недавно хладный труп,
Но оживил тебя я, друг,

Возьми заветное кольцо,
 Граната в попе всё равно,
Коснися им чела Людмилы,
И тайных чар исчезнут силы»,

«Спасибо старый добрый финн,
Возьми на память мой графин,
В него ты воду хоть налей,
Ну, а потом на землю слей».

*****
У печенегов в стане шум,
Везде стоит ужасный хрум,
То всадник всех разит копьём,
В репертуаре же своём.

На стенах Киева ходьба,
В атаку строится братва,
Руслана в всаднике узнали,
Приказ на помощь всем отдали.

И вот разбиты печенеги,
Победу празднуют коллеги,
Уже напились до чертей,
Руслан к Любимой поскорей.

Коснулся он кольцом Людмилы,
И та очнулась от могилы,
Руслана сразу обняла,
Поцеловала, как могла.

Фарлаф по полу лазил скверно,
И вымолил себе прощенье,
И карла во дворце остался,
На санках с горочки катался.

Вот так и кончился рассказ,
Владимир пировал не раз,
В кругу семьи своей старел,
На внуков радостно смотрел.

Конец.

Февраль – май 1996 г.

Кто дочитал до конца, тот молодец. Писалось в далёком 96, когда очень нужно было писать дипломную работу "Система управления микроклиматом в автомобиле на однокристальной микроЭВМ", но писать её (диплом) очень не хотелось. В итоге диполмная работа на отлично, а вот поэму оценивать вам. В тексте присутствуют как оригинальные строчки А.С.Пушкина, так и оригинальные строчки из разных песен того периода. Можно проводить викторину по их поиску...