От Окраины - к центру... Анна Курочкина

«Любовь»

«Пусть ноги мои будут бусы –
на шею купите мне бусы
простые», – прошу я босса, –
его это что-то бесит.
Типа, он такой modernlizer,
тогда что он в меня свой лазер
вперил так и целует мне губы,
и ласкает мои груди.
Впрочем, он совершенно не грубый,
только мне все равно грустно
стало вдруг, когда он бриллиантов
надарил мне, машину и дачу,
и к прелестностям этим в придачу
накупил всяких платьев и бантов
и, конечно, сапог и туфель...
Он чертовски хорош в профиль!
И зачем я хотела, чтоб босы
мои ноги были и бусы
чтоб на шее, такие, простые –
ну, ракушки там, звезды... морские,
что не надо бус мне других,
бриллиантово-дорогих, –
и в плечо твое ткнулась в реве:
я люблю лишь тебя и... море.


Вера

Жил, как жил –
то по росту жил,
то мельчал, злость мотая на ус.
Сколько дров наломал,
сколько песен певал,
а теперь никуда не гожусь...

Вот – лежу со страдальческой миной,
умираю, все ж веря в одно:
распрощаюсь едва с этим миром –
дверь захлопнется, но –
распахнется
                окно!


Надежда

«Эх, жизнь моя – сказочка!
Сказочка – садомазочка!» –
покинутый всеми, вопль поэт изверг.

Только надежда – верная спутница
не покидала его, обещала, что сбудется...
После дождичка в четверг!


Рыбалка

                Плавник топурщится – уплыть!
                Рот разеваешь в муке...
                Из недр брюшных взяла обмыть
                твои молоки.
Вплываю в утрость, в стынь и млеко.
Остерегаюсь плеска.

В укромность – лопасть вёсел. Мелко.
Вот сеть, вот леска.

Чуть озарений – в прорезь меж
струений ивы.

Сладка наживка. Мою ложь
глотай, наивы!

И ты зашёл... Глаза в глаза –
не очень верил

из глубины. Ну что сказать? –
Высокомерен...

В неволю, в хитрован-садок
что там позвало?

Я легким троганьем всего
тебя познала,

когда из влаг был извлечен,
разъят, распорот

и в объеденье превращен, –
Старался повар...

За всё тебя благодарю!
За ту спасибо

удачу лова поутру,
и за отменную уху,
и заливное из тебя,

мой глупый! Моя рыба!


Неправильно

Все тут неправильно! –
Жизнь побеждает правило.
Форма победы – травма.
Если мер не принять – катастрофа.
Вот опыт распада смысла.
Из чужих голосов, стоящих стеною внешнего гула,
что-то не слышится того, чего хочется...
Протоколы составлены.
Взыскания будут ужасны.
Где праздник мирного дня?!
Открою глаза.


Тьма.

Кто тут дежурный по свету?!
Брату
«Лох» – на лбу, в грудях – один мат...
Мой пройдохами кинутый брат,
брось за жизнь дурацкие споры
и айда на родные просторы,
на которых твоих – шесть соток!
Там из тихостей вечер соткан...

Прослезись в темноте одиноко,
просветлись светом утренних окон,
и увидишь: к заботам о хлебе
у тебя есть журавлик в небе,
а в сарае (чтоб полный достаток) –
кур пяток да гусей десяток.


Другая Мария

Сначала – молоко, а пот и кровь – потом.
Дитя, лежи себе в соломенных яслях.
Твою судьбу провидела я в снах
и содрогнулась перед висельным крестом.

Меж легких, не свивающих пелен
тесны ли милосердия пределы?
Твоею жертвой мир не переделать –
играй, дитя, ты у моих колен,

о камни равнодушные голгоф
стопы не рань – пусть не зовут меня Мария и голубка! –
Мой маленький!... – Кровь впитывает губка...
На лобном месте новый крест готов.

* Стихи Анны Курочкиной печатаются в авторской редакции