Стихи от Любавы

БУДУ КЛИН ВЫБИВАТЬ КЛИНОМ.

Подбивал, подбивал ты клинья –
Да меж нами и вклинился.
И сложила любовь крылья.
Не спасёшь – в омут кинется.

Я боялась грозы и ливня.
Только надо бы засухи.
Разве только твои крылья
Мне преградой, чтоб в ЗАГС идти?

Я в фате, платье белом, длинном.
Мне б счастливой прикинуться…
Буду клин выбивать клином! –
Чтоб в судьбу ты не вклинился.


ДНИ ПЕЧАЛЬНЫЕ СЧИТАЮ НЕ ПО ПАЛЬЦАМ.

Дни счастливые считала б не по пальцам,
Только сук, что был опорой, я рублю.
Я в любви твоей всю жизнь могла б купаться,
Только вот беда: другого я люблю.

Прячу чувства я души своей под панцирь.
А в душе – и боль, и скорбь, и неуют.
Дни печальные считаю не по пальцам.
Но любовь не продаю, не предаю.


В МУЖИКЕ НЕТ ВЕРНОСТИ СОБАЧЬЕЙ.

Целый день ты один, как отшельник.
Вот я дома! Идём-ка на выгул.
Стой! Надену тебе я ошейник
Да намордник. Что шею-то выгнул?

И куда так спешим по ступенькам?
Никакого с тобой нету сладу.
Ты же взрослый. И топай степенно.
Ты учти: поводок не ослаблю!

Перед нами – как мумия – бабка.
А лицо – как натёрли побелкой.
- «Что ж ты так с мужиком, как с собакой»?
- Бабка, каждый мужик – не кобель что ль?

Если пса отпустить – он примчится,
Он отыщет тебя. Что судачить?
Мужика отпустить – распроститься!
Ведь в нём верности нету собачьей.



ДАМА ЧЕРВЕЙ.

Бежала дама. От кого? От короля.
А в королевстве – у казны он и руля.

Бежала дама – ну, и дура! – от туза.
Он – толстосум, прежде всего. Потом – пузран.

Влюбилась дама. Да в валета. Вот напасть!
Какая жгучая и горестная страсть!

Ведь он же масти – погляди – совсем другой.
К тому же, - мальчик. И, к тому ж, ещё -  дрянной.

В душе несчастной, бедной дамочки Червей
Беззвёздной ночи да раз в несколько черней.

И сердце чёрным стало. Сердце, но не лик.
А дама стала жёсткосердной дамой Пик.


НЕБЫЛИЦА-БАЕЧКА.

Жил да был Корявушка.
Правда – весь коряв.
И всегда он с краешку,
И всегда неправ.

Тема для насмешек он.
Словом – часто бит.
А он слал всех к лешему,
Не держал обид.

Сидя на скамеечке
Иль не бережку,
Посвистит свирелечкой,
Даст попеть рожку.

Да пойдёт  вразвалочку.
Спляшет под свирель…
И завлёк русалочку
Он игрой своей.

Та лицом осунулась.
В голове – сумбур.
То ль судьба в тоску влилась,
То ль тоска – в судьбу.

И страдает девушка.
Как страданья гнут!
Как болит сердечушко! -
Тянет боль ко дну.

Впору утопиться бы!
Да не утонуть.
Сколько же томиться и
Жалкий быт тянуть?

Всё не так, как в помыслах.
Хоть белугой вой!
Распустила волосы
В реченьке волной.

Волос – цвета небушка.
Грусть-туман в глазах.
Как страдает девушка! –
Словом не сказать.

Ей бы  резвы ноженьки,
Ей бы сбросить хвост -
Счастьем глазки ожили б!
Много сотен вёрст

Шла, а где попрыгала б,
Сорвалась бы в бег…
А вот – полурыбина,
 Получеловек.

И страдает в девушке
И душа, и плоть.
Жмётся дева к бережку,
Косы не плетёт.

Лишь цветочку – лилии
Гладит лепестки,
Словно кудри милого.
Их бы поплести.

Замечталась. Видано ль?
И попала в сеть.
Всем селом накинулись:
- «Смерть русалке! Смерть!»
И бросают камешки,
Вилами трясут…
Прибежал Корявушка
На мужицкий суд.

-«Нелюди вы! Варвары
С душами волков!»
Взял русалку на руки –
Да и был таков…

И куда Корявушку
Увела судьба?
Но пустует с краешку
Без жильца изба.

А в селе – так сумрачно!
Не поёт свирель.
А не надо умничать
И душой звереть!

-«Если бы да кабы бы», -
Знай, гудит село.
Тошно тало бабонькам,
Мужичкам серо.

И сложили баечку
(Врут, чай, не моргнув).
- «Видели русалочку
В речке не одну.

С ней мальки-амфибии.
По-людски орут».
Правда, что ли видели?
Иль от скуки врут?



СНЕГУРОЧКА.

( По мотивам одноимённой русской народной сказки.
Старая сказка – да новые раскраски).

Как это у бабки получилось?!!
Ей – со счёта сбились – сколько лет!
А у ней Снегурка народилась.
Ясно всем, что ни при чём тут дед.

 Нет, не стал дед поднимать скандала.
Бабу-то свою зачем корить?
Ведь его старуха доказала:
Возраст – не помеха, чтоб родить.

Но на печке дед вздыхал и крякал,
Маялся от дум и от обид:
- « Дед Мороз – ведь тоже дед. Однако:
Бабка от него смогла родить!"


ТРИ ДЕВИЦЫ.

Три девицы под окном
Пели поздно вечерком.
Да не пели – завывали.
Песни водкой запивали.

Пили  хорошо – по-русски.
Разговоры – на закуску.
-«Если б я была певица, -
Говорит одна девица,
-
Я себе бы знала цену:
Только бы на лучших сценах
Пела б я, как канарейка.
Вот за это – всем налей-ка!»

-«Если б я была певица, -
То слова другой девицы, -
Я бы сучковатой палкой
Прогнала со сцены Алку.

И уж «Фабрикой» то звёзд
 Занялась бы я всерьёз.
Никаких чтоб фонограмм!
 Вот за это – по сто грамм!»

-«Если б я была певица, -
Третья молвила девица, -
Я бы пела под «фанеру».
Вышла б за миллионера.

А когда есть миллионы –
На фиг водку пить палёну!
Коньяки б пила да вина.
Ну, и дружбу не водила б

Я со всяким разным сбродом,
С теми, кто не вышел родом.
А когда б была с похмелья –
Приносили мне в постель бы

Нет, не кофе и не чаю.
А вина большую чарку!
Вот программа из программ!
И за это – по сто грамм»!

-«Погоди! Оставить тост!
Ты ответь-ка на вопрос:
Это кто же это сброд?
Уж не мы ль – простой народ?

На себя взгляни, мартышка!»
И подружку – хвать! – под мышки
Из окна – вниз головой.
-«Ты теперь в крапиве вой!

И валяйся, словно хлам.
Вот за это – по сто грамм!»



ИВАН-ЦАРЕВИЧ И СЕРЫЙ ВОЛК.

(Старая сказка в новых раскрасках.
Детям до 16 лет читать не рекомендуется)

Иван-царевич – кто его учил?!! –
Он волка от коня не отличил.
На волка сел и едет, понукает.
Волк ржёт, как конь! Бежит, не возникает.

Хвостом по царской морде лишь хлестнул –
Ведь сел царевич мордою к хвосту.
То видела б царевна Несмеяна, -
Всю жизнь бы хохотала над Иваном.

Царевича хотел волк даже пнуть.
«Жаль! – нет копыта. Ну, продолжим путь –
Искать разраскрасавицу Елену?»
Мечтал Иван жениться непременно.

А путь далёк, неведом… – «На ночлег
Пусти, Яга. Ты – тоже человек», -
Стучит Иван в избу. Старушку будит.
Трясёт Ягу (с неё, чай, не убудет).

- «Яга, ты накорми да обогрей,
Да для благого дела порадей.
Красу Елену – где искать – укажешь?»
- «Ну, дам клубок, коль ты меня уважишь.

Но это утром. Утро – мудреней.
Ложись-ка на скамью, что у дверей.
Подушки вместо - лапоть на! – не жалко.
А я – на печку, на свою лежанку».

- «Спать, как спартанец? Слышь, Яга, я злюсь!».
- «Кто в гости звал тебя? Искал бы «люкс».
Смолчал Иван. А про себя ругнулся.
Одетым лёг и даже не разулся.
* * *
Знаток был в женщинах царевич – ас!
У царского сынка намётан глаз.
К Яге – хоть та свой возраст и скрывала –
Он ночью не полез под одеяло.

Яге хотелось Ванюшку завлечь:
В чём мама родила решила лечь,
Стонала эротически, вздыхала,
Бубнила: «Нет отбою от нахалов!»

Царевича вдруг крепкий сон сморил –
Он бражки полведра угомонил.
Яге в то время было невдомёк,
Что флягу под скамьёй найдёт Ванёк.

А утром – да к вечерней зорьке ближе –
Иван, проснувшись, брагу напрочь выжрал.

Глядит: «Темно. А ночью что за путь?
Ещё что ли часок-другой всхрапнуть?»
Всхрапнул часок. А солнце уж в зените.
- «Мадам, за неудобства извините.

Прощайте! Где обещанный клубок?»
Яга ворчит: «На роже-то – лубок!
Ничем не отплатил за кров и пищу.
Ну, что ж, пускай судьбу свою поищет!

А дам-ка я ему клубок-мотун.
Он – перевёртыш и катун-болтун.
Запутает в пути, заманит в дебри.
В болото заведёт иль к сёстрам-ведьмам.

Елену – девку писаной красы –
А ну, царевич, выкуси-куси! –
Ты не найдёшь! Помочь я в этом рада!
Не обижай Ягу! Я – тоже баба».

И льстиво вслух: «Клубок-путиведун –
Через плечо лишь только трижды плюнь –
Покатится. И ты, Иван, будь прытким!
Да помни, что ковёр мне надо выткать,

И потому – клубок назад верни!
Не разжигай со мной, Ягой, войны!
Ну, что же: поцелуемся что ль трижды?
Не хочешь? Ну, клубок с тобой! Скачи же!"
* * *
Иван – на волка: «Где же твоя прыть?»
-«Царевич, а откуда прыти быть?
Ты бражничал два дня у бабки Ёжки.
Меня же ты оставил без кормёжки!

Вон к дереву зачем-то привязал.
Траву жевал я и кору глодал.
Но я же не древесно-травоядный!
Да и мужик. Мне каково без бабы?»

- «Ну, ладно, ты страдальца тут не корчь!
А за клубком скачи! Да во всю мочь!
Ты разговорчив, привередлив лишне.
Отдам на колбасу – договоришься!»

-«Я тебе конь что ль?" – огрызнулся волк.
Но кнут увидел – тотчас приумолк.
И пасть свою в улыбочке оскалил:
-«Я – что? Я – ничего. Ну, поскакали».
* * *
Волк скачет. Перешёл уже в галоп.
А ветки – подставляй, царевич, лоб! –
Бьют, хлещут. Это лес густой, не трасса.
-«Клубок, ну где ты катишься, зараза!»

Вдруг – заяц под кустом. – «Лови! Ату!»
Эх, волку видеть дичь невмоготу!
Страдалец курс сменил, бежит за зайцем.
Не ел два дня – под кожей спало сальце.

Пора расстаться волку с седоком:
-«За зайцем – я. А ты, Вань, - за клубком.
Я – волк, Иван, не конь четвероногий.
Не знаешь ты, царевич, зоологий!»

Волк убежал. Ещё исчез клубок.
Ну, у тебя, царевич, и видок! -
Лохмат ты, неопрятен и зарёван.
Но ты ведь парень крепкий и здоровый!

Иди! Иди! Не стой! Не раскисай!
А жизнь свою – коль дорога – спасай!
Ведь будет наконец конец и лесу.
А в лес зачем ты только и полез-то?
* * *
Иван-царевич шёл и полз, и брёл.
Да, ясно видно: парень – не орёл.
Скорей – петух – заклёван и изжёван.
Елену захотел он – ишь ты! – в жёны.

 Елене - ну -такой ли нужен муж:
Невежда, неуч, бабник, жалкий трус?
Не нам решать, вершить чужие судьбы.
Сперва царевичу найти Елену нужно.

Иван избушку видит, огонёк.
Я встречает радостно: «Ванёк!
Ты что такой несчастный и понурый?
Любовь ко мне – тебя ко мне вернула?

Ну, не клубок же! Нет его в руках.
И мне не надо лучше жениха!
А убежать – не думай и пытаться!
В лесу легко – сам знаешь – заплутаться.

А девки – они в девках хороши.
Обабятся – уродины, страшны!
Со мной не будет перевоплощенья.
Ты - можешь стать похожим на Кощея.

Ну, ладно, ничего – переживу.
Целуй скорей меня – свою жену!»
...Чего судьбу клянуть Ивану, злиться? -
Ведь он за тем и ехал, чтоб жениться.

Женился – и живёт. Не рад? Иль рад?
Но раз женился – то уже дурак!
Зато как осчастливил Ёжку-бабку!..
Волк серый рассказал мне эту байку.